Автор Тема: Подборка материалов о понятии "Тени" у разных народов и авторов  (Прочитано 26341 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Svabuno

  • Гость
Существует 3 вида магии теней:
1) медитации на тень и душу-тень
2) Таро Теней и Древо Клиппот
3) обряды
Здесь потихоньку не торопясь я начну вам о них рассказывать. А начну я издалека...
ОБЛАДАТЕЛИ МНОГИХ ДУШ
Многие коренные сибирские народы считают, что у человека несколько одновременно существующих жизненных начал — три, четыре, пять, а иногда, как у енисейских кетов, даже семь. Русские православные миссионеры, попавшие в Сибирь в XVI в., истолковали такие начала в русле христианской логики — как души. С тех пор термин прочно вошёл и в научный обиход, хотя и не вполне выражает вкладываемое в него истинное содержание.

Во второй половине XX в. специалист по древней истории Западной Сибири Валерий Николаевич Чернецов собрал богатейший материал о "многодушии" у хантов и манси. Его многолетние исследования показали, что у этих народов мужчинам приписывают обладание пятью душами, а женщинам — четырьмя.

Первую душу — могильную — представляли в виде тени и называли душа-тень (ис-хор по-мансийски). При жизни она обычно не покидает тело, а после смерти следует за хозяином в могилу и, когда хочет, уходит и вновь возвращается к нему. Когда тело истлевает, душа-тень превращается в насекомое вроде жучка, а потом вообще исчезает.

По верованиям обских угров, могильные души, как и люди, живут родами и не склонны принимать в свою среду чужаков. Но их существование в чём-то обратно земному: ночь для них — день, зима — лето, правое — левое; одежду носят наизнанку, застёгиваются на другую сторону и т. п. Во всём остальном их жизнь мало отличается от человеческой.

Вторая душа — душа-призрак — по-мансийски называлась лонгхал минне ис, что значит "уходящая вниз (по реке) душа". Ненцы именовали её сиддого, нганасаны — сыдангка. Она практически не отличается от души-тени, а временами как бы сливается с ней. Вместилище души-призрака, как и родственной ей души-тени, -кровь. Восприятие крови как животворящего начала было свойственно не только сибирским, но и другим народам.

Душу-призрак представляли в основном в образе человека, но иногда она принимала облик птицы или зверя (чаше всего кукушки и белки). Считалось, что она меньше связана с телом, чем душа-тень, и во время сна способна улетать. Обские угры избегали внезапно будить человека, опасаясь, что душа не успеет вернуться из своих странствий. Она могла покинуть тело за какое-то время (обычно за год) до смерти и существовать отдельно.

Душа-призрак, как и душа-тень, имеет обыкновение после смерти человека путешествовать по дорогим ей местам. Это продолжается до 40 дней, затем она неохотно уходит в Нижний мир — страну мёртвых, тоскуя по родным, по земным привязанностям. Вообще, покинув тело, душа-призрак чувствует себя несчастной и потерянной. По рассказам телеутов, души-призраки не сразу понимают, умерли они или нет. "Голос могут подавать. Говорят: „Я по траве ходил — следов не осталось. Я не знаю себя: что, я умер?".

Манси считали, что душа-призрак, попав в Нижний мир, находится там столько, сколько человек пребывал на Земле, а к концу жизни всё более уменьшалась, вплоть до полного исчезновения. По представлениям хантов, в Нижнем мире душа-призрак развивается в обратном порядке — от взрослого состояния к младенческому, после чего на Земле рождается новый человек.

Третья душа, по верованиям хантов и манси, имела вид глухарки или тетери и значительную часть времени жила нэ расстоянии от своего обладателя — в лесу, на дереве. К человеку она прилетает лишь во время сна, отчего манси называют её улэм уи (птица сна). Когда эта душа улетает, человек не спит, а если она покидает его надолго — мучается бессонницей. Улэм уи весьма напоминает известную у разных народов "лесную", или "внешнюю", душу. Любопытно, что местонахождение души персонажа славянских сказок Кощея Бессмертного, образ которого по ряду признаков весьма близок образу шамана, тоже связано с деревом (дубом) и птицей (уткой).

Не совсем ясно, что происходит с третьей душой после смерти человека. Чернецов предположил, что она "продолжает жить в той одежде покойника, которую вешают или привязывают на дерево где-нибудь недалеко от селения". Кстати, примечательно отношение к одежде у сибирских народов. Так, кеты рассматривали её как вместилище души и как бы отождествляли с владельцем. "У нганасан, — отмечает известный исследователь Андрей Александрович Попов, — одежда тесно связывалась с жизнью человека. Повреждение одежды причиняет болезнь или смерть её хозяину. Мне говорили: „Одежда человека всё равно что душа человека, одежду человека портить нельзя"".

Четвёртая душа — носительница наследования жизни. У обско-угорских народов она ассоциировалась с дыханием (на манси лили). Иногда по тем или иным причинам она могла отделяться от тела и тогда чаше всего обретала облик птички.

Считалось, что при помоши дыхания -- четвёртой души — удаётся вдохнуть жизнь в неживые предметы, превратить растение в животное и т. п. Дыхание можно было даже накопить впрок в какой-нибудь закрытой ёмкости, а затем использовать. В остяцкой (хантыйской) былине рассказывается о битве остяков с самоедами. Убитые самоеды тут же воскресают, поскольку их живые соратники бросают им надутый кожаный мешок. Остяцкие воины победили самоедских, лишь выхватив у них мешок и растоптав его. У некоторых народов, например алеутов, известен ритуал "оживления" умершего, когда покойника бьют пузырём с воздухом.

В птичьем облике четвёртая душа жила в волосах человека, и для её обозначения нередко употреблялись поэтичные выражения: "кос душа", "волос душа" и др. Излюбленными накосными украшениями вогульских и остяцких женщин были бронзовые изображения птичек.

До вселения в новорождённого эта душа-птица жила в верхних сферах мироздания, обычно на ветвях родового дерева душ, реже в его дупле, как у нарымских селькупов. Нганасаны верили, что душа ребёнка, умершего до того, как он научился говорить, улетает вверх и там на пути встречает большое сочное дерево. "Оно ему как мать. И летает возле того дерева птичкой дямаку всё время. Сосёт это дерево". Энцы помешали умерших младенцев в подвешенную над землёй зыбку; к обеим её сторонам мать пришивала крылья гуся или куропатки. Затем родители говорили: "У тебя есть крылья. Ты не пойдёшь по земле, а улетишь далеко в воздух, и для другого ребёнка твоя душа пригодится". Ханты и манси раньше хоронили мертворождённых и умерших до года детей под корнями и в дуплах деревьев, завёртывая тельце в бересту или помещая его в берестяную люльку.

Поскольку возрождающаяся душа-птица жила в волосах, они наделялись особыми магическими свойствами. По сибирским летописным свидетельствам, вогульский шаман Нахрач Евплаев, уговаривая в конце XVI в. кондинских вогулов не подчиняться русским, пугал их: "Блюдитеся, друзи, сего, егда будут вам стриши власы, то вырезывати мут из вас души".

Гольды, подстригая младенцам через три месяца после рождения волосы, скатывали их в шарики и прятали, "чтобы чёрт не унёс душу". Только через семь лет звали шамана, который вселял душу обратно в ребёнка, водя вокруг его головы палочкой. Этот обряд напоминает охранительные ритуалы некоторых австралийских аборигенов. Так, члены племени арунта тотема Дикой Кошки, уходя на охоту, прятали свои души в деревянные чуринги (дощечка или камень с рисунком, считающийся воплощением тотема), где те хранились до возвращения хозяев.

Примечательно, что былинные западносибирские богатыри предпочитали потере скальпа потерю головы. Потеря скальпа как вместилища четвёртой, возрождающейся, души означала потерю способности передать свою душу по наследству, т. е. полное уничтожение без надежды на возрождение. Об обычае скальпировать убитых врагов в дохристианской Сибири писал в начале XIV в. венгерский монах-францисканец Иоганка: "Тот народ стягивает с головы мёртвого кожу и почитает её своим богом".

Считалось, что богатыри и шаманы, в отличие от простых людей, могут управлять душой. Остяцкие богатыри, например, посылали свою душу в виде кукушки на разведку в стан врага или к союзникам с просьбой о помощи. Для этого достаточно было снять с "маковки головы" шапку и подбросить её вверх.

Если, провожая в тёмный мир душу-тень и душу-призрак, их просили не возвращаться назад и не вредить людям, то возрождающуюся душу-птицу, дарительницу жизни, напротив, приглашали поскорее вернуться на Землю — во имя продолжения рода. Её очень старательно оберегали от возможных опасностей, особенно восточносибирские и дальневосточные народы. (У них представление о душе-птице и о родовом дереве душ было более полным и ярким, чем у западносибирских аборигенов.)

Образ души-птицы, улетающей после смерти человека в Верхний мир, сложился, видимо, одновременно с поверьями о душе-призраке, идущей после смерти человека в Нижний мир. Два противоположных начала немыслимы одно без другого, как добро без зла и свет без тьмы. Скорее всего вера в возрождающуюся светлую душу-птицу, как и в тёмную душу-призрак, оформилась в своём противоречивом единстве где-то перед началом энеолитического (медный век — переходный период от каменного к бронзовому веку; IV—III тысячелетия до н. э.) периода. В это время в Сибири происходили первые трупосожжения, целью которых было расчленение светлой и тёмной субстанций.

Бросается в глаза, что между четырьмя душами есть много точек соприкосновения. Первую и вторую души можно рассматривать как две стороны или как два этапа развития единой души-тени. Третью и четвёртую души — как два разных проявления души-птицы. Таким образом, обские угры, как и другие сибирские народы, верили не в несколько душ, а в две главные, сложные и динамичные по своему содержанию жизненные силы: душу-тень (призрак), идущую после смерти человека вниз, в мир мёртвых, и душу-птицу — носительницу наследования жизни, поднимающуюся после смерти человека вверх, на вершину мифического родового дерева душ.

А что же представляет собой пятая душа? Её содержание и функции не вполне ясны. Иногда она рассматривалась как мужество и сила мужчины.
Душа в представлении египтян
У древних египтян наблюдается очень сложная система различения отдельных субстанций в душе человека. Эту систему породил необычайно сложный комплекс заупокойных верований. Итак, душа по верованию египтян состояла из:

1. Ба - так называлось воображаемое существо, представляющие собой душу человека и душу бога. Иногда ба являлось синонимом слова "бог" и одновременно слова "душа". Вначале считалось, что ба есть только у богов и фараонов. Однако позже ба появилось и у простых людей. Ба представлялось, как нечто существующее только после смерти человека и изображалось как птица с человеческой головой. Ба и тело умершего человека были связаны тесными узами, и ба участвовало в оживлении мумии умершего. После смерти человека ба могло находиться в гробнице, а могло и покидать ее, подыматься на небо, однако в конце все же возращаться к телу. Боги тоже имели свои души (ба), а бог Ра - даже целых семь.

2.Ка - приблизительно можно определить как жизненную силу, как ту сущность, которой обладают боги и люди, и которая служит символом различия между одушевленными и неодушевленными предметами. В гробницах ставили специально пустые саркофаги для того, что бы ка нашла там убежище. Иногда слово ка переводят как "двойник" души. Оно также могло покидать умершего и устремляться в загробный мир, а затем возращаться в гробницу. 1

3.Ах - слово, которое можно примерно перевести как "дух". Ах также являлся составной частью души человека, но что он представлял из себя неизвестно. Изображался ах в виде хохластого ибиса.

4.Шу - это слово можно перевести как "тень". Шу считалось одним из проявлений человеческой сущности. Это тень человека, его скрытая темная сторона.

5.Сердце являлось важной составной частью человеческой души. Оно считалось вместилищем человеческого сознания, как бы самостоятельным существом внутри человека. На загробном суде оно могло свидетельствовать о плохих поступках человека. Поэтому при погребении над сердцем произносились специальные заклинания для того, чтобы сердце не могло свидетельствовать против своего хозяина.

6.Сах - так называлось тело умершего человека после мумификации. Оно рассматривалось как воплошение личности, прошедшей через ряд освещающих ее обрядов. Это слово можно перевести как "мумия" или точнее "священные останки".
Душа-тень и созерцание теней
тень - одна из мерностей человеческой души, в иных мерах Всемирья нет теней. Душа ("интегральная") состоит из нескольких душ, скреплённых родовой(жизненной) силой.

В древних представлениях души человека путешествующие вне его тела наделялись зооморфными свойствами, и впоследствии стали определяться как духи-берегини (духи-помошники). Скажем выход «светлой» души человека в мерность, подобную по ощущениям небесам происходил подобно взлёту, и соотносился с птицей, оборотом в птицу, или же посредничеством птиц (орёл, сокол, филин и пр.). Иначе выход «тёмной» души происходил посредством ныряющих действий, и соотносился по глубине с водоплавающими птицами, ползущим вниз медведем, иными зверьми (чаще падальщиками) живущими в норах. Взаимодействие с навьей мерой в обыденном для нас мире (мир бродячих духов – поляников, лесовиков, домовых и пр. неупокоенных человеческих ведогоней) соотносилось чаще с волчьим обличьем, рысьим. По сему оборот – то есть одна из уловок для переноса сознания из обыденного мира в иные меры Семимирья. При сем наиболее глубинные изменения сознания, как то оборот в насекомых, деревья, и камни, соответствует действительному началу путешествия по Семимирью (не Всемирному древу).

Одна из достаточно подзабытых практик - созерцание теней. Действительно в иных мерах Всемирия теней нет...
Душа-тень и душа-призрак тесно связаны, и опослед созерцания теней, через ведогонь ощущаешь состояние своей тени. Тени отражают эмоциональное состояние, имеют ауру... И вообще не совсем то, что люди привыкли видеть. Созерцание теней, и методы работы с душой-тенью наиболее характерны для южнославянского ареала, точнее для балканских славян.

Есть некоторые приёмы балкано-славянской волошбы, когда тень обрезается ножом у самых пят, и душа-тень (обычно это делается, когда имя, что есть суть души-тени во владении Недоли находится) уходит...

Вот припоминаю ещё из волошбы приколачивание тени медными гвоздями, но цели оного уже тяжело вспомнить.
Подспудное ощущение состояния тени (меняющуюся под ветром эмоциональных изменений) присуще людям, что ясно чуют ощущения ведогони. В принципе созерцатели тени также определяют скажем болезни и пр. как и созерцатели ауры, правда это уже относится к узкопрофильным специалистам, а их ныне меньше чем пальцев на руках. Тени - это свой, особый мир, непонятный для других.
Орт
Орт - это "душа-тень", невидимый двойник человека, который находится с ним рядом от рождения до самой смерти. Его местонахождение обозначается как "за спиной у человека, за левым плечом". Однако орт показывается человеку-двойнику только в исключительных случаях, обычно накануне его смерти.
Если человек должен погибнуть от огнестрельного ранения, появлению орта сопутствует звук выстрела. По обстоятельствам появления можно судить о характере надвигающейся смерти. Обычно видимый орт на глазах у людей занимается тем же самым, чем и его двойник: колет дрова, прядет или качает колыбель. Если у орта при этом отсутствует голова, смерть считается неизбежной. Когда же призрак полностью соответствует облику человека, его двойник имеет шанс избежать гибели, если сумеет правильно сориентироваться.
Обыкновенно "душа-тень" равнодушна к наблюдателям, но если смотреть на "двойника" слишком долго, это может принести большой вред. Существуют колдуны, которые умеют видеть орты других людей постоянно, коми называют их "орт аддзысь".
Орт может появиться не только в образе своего двойника. Известны случаи его материализации в облике женщины в желтом платье или "синего огонька". Как предвестие скорой смерти орт может появиться даже в виде звука: странного шума возле дверей или настойчивого стука, жужжания веретена или звяканья тарелок на пустой кухне.
Не всегда появление орта предвещает смерть своему двойнику. Иногда призрак человека является в тех местах, где его долго и сильно ждут. Существует поверье, что "душа-тень" счастливого человека ходит повсюду прежде него, "разведывая дорогу". Если же при встрече с ортом не испугаться, а накинуться на него и суметь его "ухватить", орт будет принужден наградить смельчака богатством и удачей. Считается, что самые отважные туны разбогатели именно поймав своего орта, но простому человеку повторять этот подвиг категорически не рекомендуется.
« Последнее редактирование: 07.02.2013 от Nomena »

Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #1 : 16.08.2009 »
Одна из достаточно подзабытых практик - созерцание теней. Душа-тень и душа-призрак тесно связаны, и опослед созерцания теней, через ведогонь ощущаешь состояние своей тени. Тени отражают эмоциональное состояние, имеют ауру... И вообще не совсем то, что люди привыкли видеть.

Созерцание теней


1. Найдите большой, пышный куст какого-либо растения.
2. Примите позу, в которой вы чувствуете себя очень комфортно и в которой вам легче расслабиться и сконцентрировать внимание.
3. Выберите какую-нибудь ветку и созерцайте ее листья, точнее, не собственно листья, а их тени - постарайтесь сфокусировать свое внимание так, чтобы вместо «ветки, полной листьев и цветов», видеть ветку, полную теней.
4. Постепенно расширяйте поле зрения, однако помните - вы должны видеть только тени!
5. Постарайтесь воспринять весь куст как состоящий из теней.

На более продвинутых стадиях нужно перейти от куста к дереву. Длительность упражнения должна быть не менее получаса.

Созерцание скал


Следующее упражнение на восприятие теней проводится не с деревьями, а со скалами.

1. Поместите (или найдите) небольшой камешек на вершину валуна или скалы и созерцайте его. Идеальное место - большая плоская скала, на которую вы можете лечь лицом вниз, стараясь расположиться так, чтобы ваши глаза находились на расстоянии примерно 30 сантиметров от камешка. Сконцентрируйтесь на восприятии камня, постарайтесь изучить его в мельчайших деталях, найти на нем все трещинки и рытвинки. Занимайтесь этим до тех пор, пока ваше внимание не окажется полностью поглощенным восприятием камня, - пусть он целиком заполнит поле вашего зрения, загородит собой весь мир.

2. Теперь перейдите к созерцанию тени от камня, стараясь представить ее чем-то вроде жидкости, окружающей камень, клейкой жидкости, соединяющей камень и скалу в единое целое.

3. Затем, в соответствии с указаниями Кастанеды в «Путешествии в Икстлан», перейдите к созерцанию тени от всей скалы. Для этого вам придется найти две высокие скалы, отбрасывающие параллельные друг другу тени. Примите наиболее удобную позу для концентрации и созерцайте сразу обе тени, пытаясь (скосив глаз) соединить обе тени в одну так, чтобы они слились в единое целое.

Некоторым людям удобнее работать не с большими, а с маленькими или среднего размера скалами - это не имеет большого значения, можете спокойно использовать их в своей практике.

Дерево, сотканное из небесной сини


Эта разновидность предыдущего упражнения дает также очень хорошие результаты.

1. Найдите небольшое дерево, лучше всего такое, которое понравится вам с первого взгляда. Лучше, если это будет не отдельно стоящее дерево, а такое, которое стоит на краю рощицы и отбрасывает длинную тень. В этом случае вы сможете спокойно рассматривать небо, просвечивающее сквозь листья, и яркое солнце не утомит ваше зрение.

2. Сядьте или лягте под выбранным деревом, устройтесь поудобнее. Рассмотрите дерево подробнее - как идет его ствол, как расположены ветки, - но ваше внимание должно быть прежде всего приковано к просветам между листьями, в которые видно небо. Постарайтесь соединить эти кусочки неба в единое целое, как вы поступаете с листьями и ветвями, воспринимая дерево как единое целое. Если небо имеет голубой цвет, постарайтесь научиться воспринимать эти кусочки как дерево «с голубыми листьями» на зеленоватом «водянистом» фоне. Вам необходимо мысленно расслабиться, но в то же время сосредоточиться, чтобы научиться воспринимать картину целиком, не упуская из виду ни малейшей детали. Сначала нужно увидеть «дерево с голубыми листьями», а затем можно постепенно перейти к более мелким и второстепенным деталям. Однако не стремитесь уделять им слишком много внимания, иначе вы рискуете нарушить целостность картины и волшебство основанного на не-деянии восприятия будет разрушено.

***

На сием покамест всё. В дальнейшем выложу ещё что-нибудь. Пока пишите отзывы, а лучше - выкладывайте что-то ещё по теме!

О 2-м виде теневой магии смотрите информацию о Древе Клиппот (хотя бы здесь http://stopor.my1.ru/forum/27-232-1) и о Таро Теней Линды Фалорио.




Откровенный бред удален. Редактировано Фоссегрим
« Последнее редактирование: 03.09.2011 от Fossegrim »

Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #2 : 23.08.2009 »
Отношение к смерти и похоронная практика у евреев

 Как известно, вера в воскресение из мёртвых, в будущую загробную жизнь, распространилась и укрепилась у евреев во времена Антиоха1V Эпифана (175-163 гг. до н.э.),- годы преследований и репрессий за исповедание иудаизма. Так, рабби Элиазар, погибший за веру в страшных мучениях (2Макк.6.24,25), говорил что "недостойно... лицемерить... ради краткой и ничтожной жизни". Один из семи юношей, которых допрашивал сам царь Антиох, вынуждая его под пытками отречься от своей веры, сказал царю: "Тот, кто принимает смерть от рук человеческих, возлагает надежду на Бога, Который вновь оживит их. Для тебя же не будет воскресения в жизнь" (2Макк.7.14). О возможности "воскресения в жизнь" в V-1V вв. до н.э. (предполагаемое время написания Книги Иова (49-1.с553)) ещё только размышляли: "Когда умрёт человек, то будет ли он опять жить?" (Иов.14.14). В эпоху же пророка Исайи (26.14) люди были убеждены, что "мёртвые не оживут". Надежда на вечное блаженство (в раю) или страх вечных мучений (в аду) в древнееврейской литературе вообще не высказывались (35.с296).
    Считается (13.с240), что древнееврейская концепция смерти родственна концепции шумеров - смерти, как конца индивидуального существования без надежд на последующую жизнь.
    Жители Древней Месопотамии воспринимали смерть, как абсолютное, неминуемое, но предопределённое провидением, судьбой, зло; ибо для шумера «Ничто не дорого, кроме сладостной жизни» (Из "Поучений Шуруппака"). С приходом смерти для человека и его души заканчивается совершенно всё, и люди становятся "как небывшие". Смерть - это безвозвратная разлука с жизнью и живыми, переход в инобытиё, причём, в "плохое". Тени людей, обитателей подземного мира, относятся к своей смерти, как к непоправимой беде (Из причитаний Ур-Намму (62.с299)).
    Смерть представляется концом всего и для древнего еврея. Это находит под-тверждение в следующих словах: "Мы умрём, и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать" (2Цар.14.14); "Человек умирает, и распадается; отошёл, и где он?.. человек ляжет и... до скончания неба он не... воспрянет от сна своего" (2Цар.14.10,12); "Что пользы в крови моей (в бессмертной душе моей), когда я сойду в могилу?" (Пс.29.10). Что для еврея может быть хуже смерти? Только "плохая женщина горче смерти!"- повествует Пражская Агода (1560 год н.э.) о чувствах мужа, который по обычаю указывает пальцем на свою жену во время пасхальной трапезы, прежде чем есть марор (горький хрен). Ветхозаветный еврей целиком ориентирован лишь на "этот" мир, мир живых, "ибо живой собаке (презираемому, нечистому животному) лучше, чем мёртвому (царю) льву". "Всё, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдёшь, нет ни работы, ни знания, ни мудрости" (Еккл.9.10). Эти простые слова звучат с глубокой печалью. Об умершем забывает и сам Господь Бог: "Между мёртвыми, брошенный,.. о которых Ты уже не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты" (Пс.87). "Не уповают сошедшие в могилу на истину Твою" (Из молитвы Езекии),- т.е. в преисподней другие законы и боги, чем на земле. После смерти душа человека поселяется в преисподней, "Стране безмолвия", Шеоле (об этом говорит и Иаков (Быт.42.37)). Шеол настолько тягостен и мрачен, что может даже служить местом для отбывания наказания живых преступников - злодеев: "Да обратятся нечестивые в подземный мир" (Пс.9.18).
    Поскольку смерть заложена богами в человеческой природе изначально, и "черноголовый", и ветхозаветный еврей воспринимали её приход покорно, спокойно и обыденно. Поскольку каждая могила была частью царства мёртвых, преисподней, а могилы «черноголовых» располагались непосредственно под домами, то каждый человек постоянно, ежедневно соприкасался с царством смерти, и это было частью обычного повседневного бытия (жизнь и смерть соседствовали). И в шумеро-аккадской литературе, и в Танахе драматически скорбные описания смерти весьма редки, в особенности, если речь идёт о смерти в глубокой старости в окружении родных и близких.
    Когда "черноголовый" умирал, его тело обмывали чистой, холодной (у евреев - тёплой) водой, умащали жертвенным маслом и обряжали (без обуви) в чистые, светлые, специальные одежды. У евреев Ханаана тоже в начале хоронили в одежде (70-6.), но под влиянием ассимиляции уже в 1 в.н.э. тело усопшего заворачивали в пелены: "обвили тело.. пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи." (Иоан.19.40). Гробы, в которые в Уре во времена Третьей династии и царства Иссина клали трупы, могли иметь разную форму (круглые, овальные, прямоугольные) и изготавливались из различных материалов (глина, дерево), (53.). При захоронении (царя Ур-Намму) пользовались "погребальными носилками", одна из разновидностей которых существует у евреев и в настоящее время (2Цар.3.31). Похороны сопровождались молитвами о благополучии тени (души) усопшего в Куре (царство мёртвых "черноголовых"), а также во здравие его осиротевшей семьи и всего города. В погребальный обряд входил и ритуал принесения даров Куру ("гур", шум.,- "мертвец") Так, царь Ур-Намму принёс дары семи богам подземного царства, а так же заклал быков и овец для "важных умерших"; принёс им в дар оружие, одежду, украшения и драгоценности, корабли (перечень приношений сходен с погребальными дарами "царских гробниц" в Уре, открытых Леонардом Вулли). Погребальные дары простых смертных, "одетых маленьких", с которыми они отправлялись в подземный мир, как уже упоминалось при описании урских погребений под домами, были весьма и весьма скромными.
    Ханаанеи с древнейших времён практиковали погребение в земле. Считается (97.с109-117), что кремация, как обычай при захоронении, была занесёна в страны Средиземноморья в Х11 в. до н.э. несемитскими (возм., индоевропейскими) народами. В Хаме, Каркемише, Деве-Хюке и иных местах Сирии и Турции обнаружены кладбища с кремационными захоронениями, датированными от Х11 до V11 вв. до н.э.. На Палестинском побережье (в Атлите, Экдипе, Эр-Регеше) подобные некрополи датируются V111-V11 вв. до н.э.. Могилы ханаанеев Библа времён Х11 египетской династии (ок. 1800 г. до н.э.) представляли собой высеченные в скалах большие камеры шести и более метров глубиной с наклонным дромосом, коридором, ведущим в погребальную камеру от вертикального колодца. В камере находился саркофаг и погребальные принадлежности. Таковой же являлась и могила Хирама в Х в. до н.э., подобный же тип господствовал и в Сидоне в персидский период (здесь доступ в камеру открывался прямо из вертикальной шахты, а дромос отсутствовал; кое-где саркофаг помещался на дне самой вертикальной шахты). Захоронение Эшмунозера11 (V1 вв. до н.э.) в Сидоне было довольно мелким, вырубленным в скале с построенной из камня входной камерой выше уровня земли. Его саркофаг, изготовленный из чёрного базальта, был полностью египетским по стилю (антропоморфный, как и саркофаг его отца Табнита). Некоторые из используемых ханаанеями саркофагов были простыми прямоугольными монолитами с островерхими крышками (саркофаг Х111 в. до н.э., употребленный в Х в. до н.э. Ахирамом). В изделиях такого типа (97.) совершенно отсутствовало египетское влияние. Иногда также использовались как деревянные гробы (отделанные золотом, слоновой костью и майоликой (14.с23)), так и глиняные гробы антропоморфной формы. Простолюдинов же просто укладывали в прямоугольные, неглубокие могилы, вырубленные в земле, и засыпали. В ханаанские погребения клали различные принадлежности: керамику или металлические сосуды с едой и питьём, маленькие деревянные, костяные или стеклянные контейнеры для духов и умащений, гребни, ложки, лезвия, различные предметы туалета и утвари, светильники, серповидные мечи. В могилах была и одежда, и покрывала (сохранились фрагментарно). До нас дошли ювелирные изделия, шпильки для волос, амулеты, бусы, а также маски и ритуальные статуэтки. Много подобных артефактов найдено в Атлите и других, более ранних поселениях (например, в Библе). Однако, в более поздних, Сидонских, саркофагах сопутствующие предметы встречаются редко.
    Характерно, что принесение погребальных даров у евреев (даже в виде украшений или колец на покойном) запрещено (Майм. Яд 4.2) сравнительно недавно. Известно, что в древности (70-6.с558) у евреев также бытовала практика захоронения знатных людей с их знаками достоинства.
     Мишне и у Иосифа Флавия (но не в Ветхом Завете) упоминаются оссуарии, используемые евреями в похоронной практике с середины 1 в. до н.э. и до начала 111 в.н.э., которые были обнаружены археологами, в частности, в скальных гробницах (склепах) Иерусалима и его окрестностей (в том числе и на Масличной горе) Надписи на оссуариях (имена умерших) сделаны на арамейском и греческом языках, изредка на иврите.
    "Оссуарии", латынь, или "глоскама", ивр.- "шкатулки, большие ларцы" для хранения костей умерших (вторичное захоронение костей и черепа; через один год после похорон умершего, его кости собирали и помещали в ларец). Древнейшие глоскама (оссуарии) из обнаруженных на территории Израиля относятся к 1V тыс. до н.э. (70-6.с213) и изготовлены из известняка, реже - глины. Судя по сведениям археологов (70-6.с556), израильтяне при погребении совершали обряды, не отличавшиеся от принятых в Ханаане в предшествующую евреям эпоху (что говорит о высокой степени ассимиляции). Наиболее характерная усыпальница для израильского периода евреев - естественная или искусственная пещера близ города.
    Видимо, к протоханаанейскому раннеземледельческому погребальному культу следует отнести и такой древнееврейский обычай: после омовения тела усопшего, его голову и переднюю часть тела смазывали взбитым яйцом, что символизировало вечный круговорот жизни (70-6.). По неолитическим представлениям яйцо связано со змеёй, которая "вечна и снова разрешаеся в себе". В ханаанейской мифологии змея, держащая в пасти свой хвост, образует круг (круговорот) жизни (50.).
    Существовала тесная связь погребальных обрядов и обычаев с культом умерших. Оплакать смерть близкого человека было необходимо, требовалось выразить, проявить скорбь, горе, тяжесть утраты тем или иным способом. Так, богиня Иннанна, отправляясь "С великих небес к великим недрам", в преисподнюю, просит позаботиться о соблюдении этого ритуала: "Когда в подземный мир я сойду… заплачь, зарыдай обо мне, в доме Собраний (совета старейшин) забей в барабан, храмы богов для меня обойди, лицо расцарапай, рот раздери, тело.. изрань. Рубище (рваное), точно бедняк, надень!" (51.с140). Когда Гештинанна, сестра бога Думузи, узнаёт, что ему вот-вот предстоит умереть, она расцарапывает щёки и рвёт на себе одежду. Некто, узнав о смерти, "Увы!- воскликнул и в прах уселся" (Сказание о Саргоне (51.)). Обычай во время траура садиться на золу, пепел, одев рубище (соблюдая пост при этом), существовал у ассирийцев (северноаккадские племена) Ниневии ещё в V111 в. до н.э. (Книга пророка Ионы.). В Древней Месопотамии, Израиле (44.) и Египте был развит институт профессиональных плакальщиц.
     Практика отправления траурных обычаев в Древнем Израиле аналогична месопотамской. "И разодрал Иаков одежды свои, и возложил вретище на чресла свои, и оплакивал сына" (Быт.37.34). В Книге Эстер (4.3) повествуется о том, что "было большое сетование у иудеев, и пост, и плач, и вопль; вретище и пепел служили постелью для многих". Скорбящие, стеная, "будут бить себя в грудь" (Ис.32.12). В Книге Иова описано выражение траура, скорби, его друзей о нём: они посыпали головы прахом (пеплом) и сидели на земле среди пепла семь дней и ночей. Пророк Иеремия, предсказывая грядущее опустошение Иудеи, вещал (Иер.16.6): "И умрут великие и малые на земле сей; и будут погребены, и не будут оплакивать их, ни терзать себя, ни стричься ради них". После того, как Навуходоносор увёл евреев в плен, "пришли из Сихема, Силома и Самарии восемьдесят человек с обритыми бородами, в разодранных одеждах, изранивши себя, и с дарами.. в дом Господень" (Иер.41.5).
    Подобно ханаанеям, ветхозаветные евреи делали надрезы на своём теле и выстригали брови ("волосы над глазами") в знак траура по усопшему (Втор.14.1). Как обычный признак проявления горя, разрешённый и даже предписанный религиозным мировоззрением израильско-иудейского доиудаистического общества, упоминается в Ветхом Завете обычай обривания головы: "и возложу... плешь на всякую голову" (Ам.8.10). Знаком траура было также и хождение босым (2Цар. 15.30). В час скорби и плача пепел посыпался на голову и у ханаанеев Угарита. По свидетельству глиняных табличек (69.), когда Илу, отец богов Ханаана, узнал о смерти «своего сына» Балу, "Он... на землю лёг. Он стал кататься в пыли, на макушку насыпал прах; одеяние своё накрыл смертельным покровом; камнем кожу свою изрезал, срезал пряди (волос) на обоих висках, щёки и подбородок тростинкой избороздил; место груди, что над сердцем, он обработал, как землю сада; спину вспахал, словно долину". Затем, возвысив голос, он принялся в слезах причитать по умершему. Скифы, по свидетельству Геродота, в знак скорби, по случаю смерти царя, отрезали себе уши, обстригали волосы, делали нарезы на руках, исцарапывали себе лоб и нос, пробивали стрелою левую руку.
    В исключительных случаях и ханаанеи Угарита («Восьмая», дочь умирающего царя Карату), и ветхозаветные евреи (дочь Иеффая, принесённая в жертву по обету, готовясь к смерти) уходили для плача из населённых мест в пустыню или горы.
    Характерно, что у моавитян, как и евреи, потомков "черноголовых", траурная практика та же. Говоря о разрушении Моава, Иеремия пророчествует: "У каждого голова гола и у каждого борода умалена; у всех на руках царапины и на чреслах вретище. На всех кровлях Моава и на улицах его общий плач" (Иер.48.37, 38). Такой траурный обряд в Моаве подтверждает и Исайя (15.23).
    О проявлении горя у филистимлян, потомков "народов моря" (ассимилировавшихся ханаанеями), говорит всё тот же Иеремия (47.5,6): "Оплешивела Газа, гибнет Аскалон". Геродот (2.66), посетивший Египет в ок. 450 г. до н.э., описал подобные обычаи (сходные с ханаанейскими): в знак траура египтяне сбривали себе брови и остригали волосы на теле и на голове. О приношении в честь умерших, на их могилу, волос, практиковавшемся на остров Делос, упоминает Геродот.
    Сравнение траурной практики народов ханаанейско-аморейского региона: ханаанеев и пришельцев: евреев, моавитян и филистимлян (народа, принесшего с собой позднемикенскую материальную культуру (4.с254)) с траурными обычаями жителей Древней Месопотамии и Египта (только в области выражения скорби по усопшему) говорит о значительном единообразии в этой части культа предков (истоки которой (траурной практики) теряются в глубинах мезолита). Ханаанейским или египетским (куро-араксским) элементом в отправлении евреями траурных обычаев похоронного обряда, по-видимому, может считаться только обривание головы и бровей и стрижка бороды.
    Показательно, что сходные, родственные, концепции посмертного небытия обусловили и одинаковое, не очень почтительное, отношение к медицине, врачам (13.с240). Практикующих врачей не слишком то высоко ценили, иногда посмеивались над ними.
    Это нашло отражение, например, в "Сказке о ниппурском бедняке" (здесь откровенно потешаются над методами врачевания) или в Ст.28 Кодекса законов Хаммурапи: "Если врач, делая кому-нибудь надрез бронзовым ножом, причинит смерть этому человеку, или, снимая с чьего-нибудь глаза катаракту бронзовым ножом, повредит глаз этого человека, то ему должно отсечь руку". Врачи, имея дело с больным, общались с человеком, наказанным богами за грехи болезнью, от которого сам личный бог, праотец, отступился,- созданием нечистым, скверным, одержимым злыми демонами, которых надлежало изгонять из его тела заклинаниями и амулетами (т.е. врач, подобно ассенизатору, имел дело с нечистотами и сам постоянно бывал нечист, поэтому общение с врачом в быту внушало в древности опасение и вряд-ли было приятным и желаемым).
    В Ветхом Завете есть также несколько красноречивых отрывков, например, (2Парал.6.12): "но он в болезни своей взыскал не Господа, а врачей", выражающих негативное отношение к услугам врача. Божественная помощь в исцелении затянувшегося бесплодия Сарры имеет параллели в мифе об Этане, подобно Аврааму, страдавшему от отсутствия сына-наследника. Бог солнца Уту помог царю Этане взлететь на Небо, где сам Ану дал ему волшебную "траву зачатия". Представление об особом статусе младенца, рождённого после длительного бесплодия (Сарра, Ревекка, Рахиль - мать пророка Самуила), возможно, отражает особое отношение к жрице (надитум в Месопотамии или весталке в Риме), которой определённое время (из-за служения божеству) традиционно нельзя было иметь детей.
    В качестве высших личностных благ и для еврея, и для "черноголового" выступают здоровье и долголетие. Как в старовавилонской поэме "О невинном страдальце", так и в "Книге Иова" оказанная богами человеку милость включает восстановление здоровья и столь ценимое долголетие. Поэтому среди несчастий и невзгод, которые могут обрушиться на человека, особо страшными считались болезни и ранняя смерть.
    В представлении человека Древнего Мира исцеление (бытиё) и смерть (небытиё) пребывают в едином начале - "руках божьих", определяющих "чему быть". Поэтому в стране "черноголовых" богиня врачевания Гула являлась в то же время и богиней смерти. Гула представлялась в виде получеловека-полусобаки (49-2.с40), а собака - существо, поедающее нечистоты (принцип древней магии - "подобное - подобным"). Ветхий Завет (Танах) категоричен: "Не вноси... цены пса в дом Господен... ибо то... есть мерзость". (Втор.23.18). В шумеро-аккадской мифологии женщина-демон Ламашту, насылающая на людей за грехи болезни, изображалась кормящей грудью свинью и собаку (1.с130).

Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #3 : 23.08.2009 »
Шеол - "Страна без возврата"

Первая душа (дух, тень), покинувшая бренную плоть человека,- душа убиенного Авеля, одиноко металась (99.с133) "между Небом и Бездной (преисподней)" в поисках успокоения и пристанища ("Бездна" это - "Кур"; в этом месопотамском по своим истокам древнееврейском мифе нет и упоминания о ханаанейском Шеоле). "Пока Каин, его жена и его дети не умерли... душа Авеля не находила себе покоя: её громкие стенания были слышны на Небесах и на земле в течение многих столетий" (99.с135).
    Преисподняя "черноголовых": "Страна без возврата"; "дом мрака, жилище Иркаллы (Нергала)... дом, откуда вошедший никогда не выходит... а засовы и двери покрыты пылью!" (Из эпоса о Гильгамеше); страшное чудовище Кур (персонификация преисподней), с которым сражался Энки; "Чужая страна",- находилась между землёй и подземными водам (51.с299). В "потустороннем (по ту сторону земли) мире" каждый из семи кругов преисподней имел ворота (через которые прошла богиня Инанна, спускаясь "С великих небес к великим недрам"), привратник же был один. Границей подземного мира, отделяющей живых от мёртвых, людей от теней (душ) умерших, служила река (возможно, Хабур), через которую перевозчик подземного мира Ур-Шанаби (кормчий ковчега Зиусудры) перевозил тени (души) в лодке. Для живого воды этой реки были смертоносны. По сохранившимся описаниям шумерский подземный мир (Кур) представляется на редкость тоскливым и безнадёжным. Он полон пыли, там "живущие лишаются света, во тьме обитают, где их пища - прах и еда их глина... а одеты, как птицы, одеждою крыльев!" (51.с196). Тени умерших скорбно и безмолвно бродят по преисподней, "хлеб их горек" (не у тех, кого помнят и кормят жертвенной пищей), иногда это - нечистоты; "вода солона", питьём могут служить и помои. В Куре всегда жарко и сухо и это порождает мучительную постоянную жажду. Об этом хорошо осведомлены на земле: преступнику, искажающему параграфы Кодекса законов Хаммурапи, дарованного царю самим Шемешем, грозит вечное посмертное наказание: "и пусть он (Шемеш) там внизу, в подземном мире, лишит его душу (тень) воды".
    В иврите сохранилось воспоминание о Куре, как о преисподней: «כור» (кур) - «горнило, плавильная печь - место, где бушует пламя»; (кор) - «холод, мороз»; «כורה» (коре) - «шахтёр - человек под землёй»; «קור» (кур) - «нечто эфемерное; паутина».
    Пребывая в преисподней, тени (духи) умерших радуются, переживают и печалятся о своих земных родственниках, вспоминают прежнюю жизнь. В тексте (62. с299) об Ур-Намму повествуется о том, что когда "прошло семь, десять дней" (со дня его смерти), тень царя охватила мучительная тоска по своему городу, родным и близким. Слёзы заструились из его (тени) глаз, горькая жалоба слетела из его уст. (Цари Третьей династии Ура обожествлялись при жизни, но не посмертно. О тени умершего для земли (но не подземного мира) Гильгамеша не упоминается ни в одном из текстов, ибо в Куре он, бог преисподней, обрёл иную, но полноценную, жизнь). Тени (духи), принимая участие в отправлении живыми культа предков, знают, что творится на земле, в мире живых, в оставленных ими домах (и, возможно, ходатайствуют, хлопочут, перед богами подземного мира о здоровье и благополучии своих чад и домочадцев; ибо в некоторых еврейских общинах принято у могил родственников просить усопших быть заступниками перед Господом (70-3.с761)). Так, когда умер Ур-Намму, в глубинах Кура знали об этом и приготовились к торжественной встрече. Точно также весть о смерти царя Вавилонского дошла и до библейского Шеола (слово "Шеол" встречается в Священном писании 34 раза), приведя в волнение тени (души) бывших там разноплемённых царей и правителей: "Ад (Гадес) преисподней пришёл в движение ради тебя (царя Вавилона), размышляют о тебе" (Ис.14).
    В ряде случаев тени мёртвых могли подниматься на землю и у них позволительно было испросить совет, поскольку они - "Знающие" (Лев.19.31; Ис.19.3); ибо им ведомы дела и судьбы потомков. Так, праматерь Рахиль оплакивает из могилы своих несчастных детей (Иер.31.15); а Саул, чтобы узнать будущее, вызывает из Шеола пророка Самуила: "И сказал Самуил Саулу: для чего ты тревожишь меня, чтоб я вышел?". B талмудической литературе и в фольклоре весьма многочисленны предания о каком-либо благочестивом человеке (обычно раввине), который, умирая, завещает родным содержать в порядке его постель и его стол, так как накануне Шаббата он и после смерти будет приходить читать киддуш или изучать Тору [Ma’aseh Sefer 1934, № 125; Mimekor 1976.c.688]. При этом у его родных подобная просьба и его посмертное появление, похоже, не вызывают ни удивления, ни ужаса. Не менее популярен в Талмуде и раввинистической литературе сюжет о встрече (обычно на кладбище) праведника (например, рабби Акивы) с покойником, собирающим дрова для собственного костра, на котором его будут поджаривать в геенне (gehinom). Узнав историю умершего, праведник обычно помогает ему и избавляет от вечных мук [Gaster 1924, № 134; Mimekor Ysrael 1976, c.686-688]. Как пережиток культа предков, во многих еврейских общинах существовал обычай в случае какой-либо опасности, болезни, тяжелых родов и т.п. посещать кладбища, где на могилах родственников или наиболее уважаемых людей зажигали свечи, клали вотивные приношения, милостыню или вешали на ветви росших рядом деревьев ленточки, устраивали танцы (т.е. взывали о прощении грехов и помощи к неолитическим богу-отцу и богине-матери; а также просили о заступничестве перед ними душу усопшего родича). Подобный же характер в восточных общинах носили посещения могил родственников или праведников, особенно накануне Рош-hа-Шана (Нового года), чтобы просить их молить Всевышнего о хорошем годе [Dobrinsky 1986, c.325; Loeb 1977, c.189], или за день до наступления Йом Киппура (Дня искупления), - так как верили, что накануне этого дня умершие могут выступать на Небесах в роли заступников живых [Goldstein 1980, c.336]. Ту же функцию выполняли паломничества к гробнице какого-либо святого, цадика или хахам-баши, молитва на могиле умершего и т.п., хотя раввины нередко протестовали против такого рода действий как языческих [Trachtenberg 1961,c.65]. В некоторых сефардских общинах было принято в пятницу посещать могилы родителей и оставлять там приношение [Dobrinsky 1986, c.229]. Багдадские евреи в Рош Ходеш (новолуние) отправлялись к гробницам царицы Эстер, книжника Эзры, а также первосвященника Йошуа и других известных и благочестивых людей [Sassoon 1949, c.18], и возносили мольбы и молитвы.
    В шумеро-аккадской мифологии по призыву Гильгамеша тень Энкиду также поднялась с "порывом ветра" из глубин Кура, дабы обнять своего друга и побеседовать с ним.
    Хотя в Куре функционировали и "судьи мёртвых", и свой писец; отсутствие соответствующей информации не позволяет четко выявить систему оценивания (взвешивания) тех или иных поступков человека (как в Древнем Египте) и влияния их на загробное существование, "судьбу тени" умершего "черноголового".
    Согласно современной точке зрения (30.с137), развитых представлений о загробном суде в Древней Месопотамии не сложилось (хотя и в Куре было не менее пяти судей: помимо Нергала, Эрешкигаль и Гильгамеша, судьями также были Син и Шемеш). Как выяснилось из погребальной песни Лудингирры (Третья династия Ура (62.с302)), оплакивающего кончину своего отца, с наступлением ночи бог Солнца Уту (Шемеш) всегда отправляется в преисподнюю, где "превратит тёмные места в светлые, и будет судить тебя". Бог Луны Наннар (Син) также ежемесячно проводил "день сна" в подземном царстве, где и он "решал судьбы" умерших. Среди судей преисподней назван и обожествлённый посмертно герой Гильгамеш, числящийся там на одном из почётных мест. Писцов в подземном мире также несколько: Гештинанна, сестра Думузи, замещая брата в преисподней через каждые полгода, "работает" писцом; богиня «Белет-Цери, дева-писец земли... Таблицу Судеб держит, пред нею читает (перед Эрешкигаль, царицей Кура и супругой Нергала)».
    В Древней Индии Книга Судьбы (на страницах которой были описаны судьбы богов и людей) также хранилась у владыки преисподней, бога Яма.
    На то, что в Куре всё-таки был суд (заседание суда) и обсуждалась посмертная участь каждой тени (души), указывает, в частности, то, что советчик и посол Нергала бог Эшум ("эшатум", акк.- "огонь"; как и "эш"- на иврите), брат Шемеша - "адвокат" подземного мира и проситель за умерших перед Нергалом (49-1.с595). В погребальной молитве о благополучии умершего в стране теней содержалась мольба о благорасположении к нему его личного бога и бога (покровителя) его города при определении "судьбы тени", очевидно, его "адвокатов", что может указывать на присутствие их на заседании суда в преисподней.
    По-видимому, личные бог и богиня, покидая, оставляя, тень (душу) своего подопечного потомка в Куре после участия в посмертном суде над ней, изымали у неё "МЕ" ("парцу"),- сути, сущности; каковыми они наделяли его душу при рождении, и возвращали их богу судьбы Энки, распорядителю "МЕ" (набор которых определял индивидуальность человека).
    Тень Энкиду, друга и слуги Гильгамеша (ещё полного земных жизненных сил) на вопросы последнего о законах и обычаях подземного мира, предупреждает, что Гильгамеш, услышав их, сядет и зарыдает.
     Но герой всё же расспрашивает: "Того, у кого один сын, ты видел?"
     А Энкиду рассказывает: "Да, видел… Он тот, кто перед колышком, в стену вбитым, горько рыдает".
           Тот, у кого два сына, "на двух кирпичах сидит, хлеб вкушает".
          Тот, у кого три сына, "подобен тому, кто пьёт воду в степи из бурдюка, слабеньким отроком принесённого" (т.е. терпит нужду).
         Тот, у кого четыре сына, словно "запряг четырёх ослов, веселится сердцем".
         Тот, у кого пять сыновей, "словно добрый писец, чья рука искусна, кто во дворец вступает смело" (т.е. обеспечен и уважаем в мире теней).
    И наконец, тот, у кого семь сыновей, "словно друг богов, сидит в кресле, музыкой, танцами наслаждается".
    Во истину "иметь (хорошую) жену - это по-человечески, но иметь сыновей - это по-божески." (Шумерская пословица).
    Хуже всех в преисподней, безусловно, тому, у кого вообще нет сына: "Хлеб, кирпичу, разбитому ветром, подобный, он ест" (вспомним страдания бездетного старого Авраама). Поэтому, чтобы обеспечить себе сносное посмертное существование (регулярное отправление культа предков), "черноголовые" официально, по обычаю, усыновляли своих сыновей от рабынь; а бездетные люди были озабочены поисками мальчиков, пригодных к усыновлению (53.с144). Так, согласно семейным законам времён Первой династии Иссина усыновление осуществлялось следующим образом: "Замужняя иеродула (бывшая храмовая "телица Инанны", храмовая проститутка) взяла сына улицы (сироту), приложила его к груди" и, тем самым, совершила акт усыновления (53.с144).
    Этот же закон имел силу и у древних евреев эпохи Судей: "И взяла Ноэмини дитя сие, и носила его в объятиях своих (т.е. приложила к груди)… и соседки говорили: "у Ноэмини родился сын" (Кн. Руфь.4.16,17). И в наше время верующий еврей думает также: кто же прочтёт по умершему кадиш (молитву), если у отца нет сына?
    Шумеры полагали, что иметь семь сыновей - это высшее человеческое счастье: уважение, спокойная, обеспеченная старость и безмятежное посмертное инобытиё. Точно так же мыслили и древние евреи. Так, в Книге Иова повествуется, что после всех мук, страданий и позора, перенесённых Иовом, ветхозаветным "безвинным страдальцем", Господь, убедившись в его искренней и бескорыстной праведности и вере, возвращает ему здоровье, благополучие и удачу во всём. И в знак того, что Иову даровано высшее земное счастье, у него, уже весьма не молодого человека, рождается (как и прежде) семь сыновей. Веет шумерской стариной и от такого сравнения из Книги Руфь: "она для тебя лучше семи сыновей".
    Поведал Энкиду другу своему и о посмертной судьбе человека, павшего в праведном бою: "Он лежит на одре и пьёт светлую (холодную) воду... Отец и мать утешают его; жена его при нём" (т.е. семья павшего за родину также обретает привилегированное положение в загробном мире).
    Идея посмертного воздаяния за грехи просматривается и у шумеров («Гильгамеш, Энкиду и подземный мир» (51.с214)). "Того, кто слов матери и отца не чтил" при жизни, обрекают в преисподней на "Воду мутную он пьёт, воду горечи он пьёт, насыщения не получает". Наказание ждёт и тех, "кто ложной клятвой... клялся", кто "нарушил клятву" (грехи из перечня «Шурпу»).
    У древних евреев, в силу традиционного отправления обрядов культа предков (одной из ранних форм религии, пользовавшейся, как полагает Дж.Фрезер, наибольшей популярностью у человечества) также сохранился обычай принесения мёртвым даров питья и пищи, их кормления (Втор.26.12,14). И в наши дни, в Иом-Кип-пур, принято зажигать свечу за души усопших родственников (и читать молитву). В период жизни на земле Ханаана у евреев, столь же ярко, как и у их предков, выражено стремление отдельного человека не потерять, не утратить связи со своими отцами и после смерти - быть похороненным в "земле отцов" и, по возможности, рядом с ними: "Похороните меня с отцами моими" (Быт.49.29),- просит в своём завещании патриарх Иаков. Престарелый Барзиллай отказывается идти с Давидом, чтобы не потерять возможность быть погребённым в своём городе, в усыпальнице отца (2Цар.19.38). Будучи в изгнании, Нехамия страстно желал вернуться в Иерусалим - "город отцовских могил" (Нех.2.5). "Приложиться к своему народу" (Быт. 25.8) - было для древнего еврея синонимом понятия "умереть".
    Естественно, что загробная судьба теней умерших не для всех одинакова (как и в "подлунном мире"), разница возникает как из-за рода смерти, так и качества погребения; и, в особенности, из-за приношения погребальных жертв и даров. Души непогребённых умерших (или преступно убитых, как у древних римлян) в Кур вообще не принимались. Они - "странники, блуждающие духи мёртвых... с полными слёз очами... чьи сердца полны печали"; "бредут (они) из краёв далёких, полей чужеземных". ("Странник мой близится" (51.с164)). Со временем, отчаявшись обрести погребение, "духи-странники" ожесточались и превращались в злых духов, приносящих людям беды (у римлян призраки мертвецов, «ларвы», насылали на людей безумие). "Буйный ветер, что клубится вихрем",- вот их "дурная примета". Позабытые потомками "духи злобные из могил выходят; за приношениями, за возлияниями из могил они выходят" ("Заклинание духов мертвецов". (51.с336)). Сожжённые или сгоревшие (посмертно или заживо) вообще лишались тени (51.с414),- она (душа) погибала (люди и при жизни боялись, чтобы что-либо заслоняло их тень).
    В Танахе неоднократно упоминается о страхе остаться непогребённым (Втор. 28.26). Пророки, особенно Иеремия, не раз угрожали грешникам, что они за свои деяния будут лишены погребения. Если же человек не был похоронен должным образом, то его душа (тень) попадала на самый низкий, самый "плохой" уровень обиталища мёртвых (Ис.14.14-19; Исх.38.18).

Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #4 : 23.08.2009 »
Цари и герои Шумера и Аккада, а также прочие "друзья богов", в "Стране без возврата", Куре, относились к социальному слою теней "важных умерших", живущих на лучших кругах преисподней, "едящих (хороший) хлеб", и утоляющих жажду свежей водой. В "жилище Иркаллы" подземные боги, тени царей, героев и отцов семи сыновей услаждались музыкой и танцами, а тени малодетных "одетых маленьких" - земледельцев, ремесленников и торговцев там им прислуживали. Когда тень великого царя Ур-Намму прибыла в "жилище Иркаллы", "жрецы (судьи) Кура", посовещавшись, определили ей место пребывания (очевидно, на лучшем из семи кругов преисподней). Для обслуживания Ур-Намму, к нему было решено приставить несколько теней умерших в качестве слуг (62.с299). Из почтения к былому земному величию царя, к священному "блеску царственности", дарованному Ур-Намму свыше, в Куре его, как "любимого брата", встретил сам Гильгамеш, (ибо у того и у другого была одна и та же личная богиня - Нинсун), и объяснил Ур-Намму законы и обычаи "Страны без возврата". Ранее, во времена Первой династии Ура (середина третьего тыс. до н.э.; Царские гробницы из Ура), царь, уходя в инобытиё, в Кур, дабы не терпеть ни в чём нужды, брал с собой, помимо массы привычных вещей, ещё и слуг, наложниц и телохранителей (всех их принуждали умереть в царской гробнице). Когда Великие боги наносили визиты "Дому праха", то "венценосцы, что в прежние дни владели миром, (богам) Ану и Энлилю подносят жареное мясо, ставят хлеб печенный, холодную, из меха, возливают воду"(8. с196). Дозволение прислуживать богам - особая милость. Отметим, что и в Шеоле тени (души) земных царей восседали на "престолах" (Ис.14.9).
    Итак, в подземном, потустороннем, царстве, (Куре или Шеоле) каким оно представлялось члену месопотамского общества конца третьего тыс. до н.э. и его потомкам в Ханаане, строго соблюдались иерархия и порядки, подобные освящённым веками обычаям и нормам посюстороннего, земного бытия, обыденной жизни.
    Дополнить представление о "доме мрака, жилище Иркаллы", как прототипе, может описание древнегреческого Аида в народном восприятии, изложенном Лукианом (35.с295). Аид расположен глубоко под землёй, он обширен, мрачен и лишён солнечного света. По Гесиоду нижняя часть преисподней, Аида, - Тартар, который иногда отождествлялся с Аидом. Входом в подземный мир древних греков считалась гора Этна (а не вулкан Везувий).
    Преисподняя, Аид, Тартар - это обитель образов умерших людей, где тени, сохраняя свои земные черты и предсмертные раны, "живут" неслышно скользящими, тихо шепчущимися толпами, будучи лишь призраками настоящей жизни.
    Ветхозаветное царство мёртвых - Шеол, у семидесяти толковников названо как Гадес (Аид). Вульгата переводит "Шеол" словом "преисподняя", а у коптских переводчиков "Шеол" обозначен (35.) древнеегипетским наименованием Аменти, хотя и у древних египтян была совершенно иная, чем у шумеров, евреев и греков концепция судьбы умершего: «Дуат, или Дат» - инобытие, но в египетском понимании. Древнейшее описание Дуата рисует его как звёздное небо, куда устремлялись души умерших для вселения в звёзды. Для этого перелета души нуждались в крыльях (душа - проявление Ба) или в крылатых перевозчиках, каковыми считались богини Нхаба (белый сокол) и Нэит (сова), бог Тот (ибис) и др.
    Шеол (персонификация преисподней) - это "яма гибельная" (Ис.38.17); "бездна" (Иов.11.8; 28.14); неизведанная глубина: "что глубже преисподней?". "Страна без возврата": "Отступи же от меня… прежде, чем без возврата уйду в страну, где мрак и смертельная тень... в ту… страну, где даже и сам свет - тьма". (Иов.10.21, 22). В "Уставе" кумранской общины упоминается (49-2.с641) огонь "мрачных областей" Шеола. В ветхозаветных апокрифах Шеол часто отождествляется с геенной, "огненной бездной", в которой текут пламенные реки ("Книга Еноха"10.13,61; 3Ездры,7). Шеол (как и Кур) состоит из семи отделений и в каждом последующем огонь в 61 (сумма цифр - семь) раз жарче, чем в предыдущем. Глубина каждого отделения - 300 лет ходьбы ("Сота"10). В отличие от Кура в Шеол плохо доносятся голоса земли: "спрашивают ли мёртвых о живых?" (Ис. 8.19). Душа умершего не знает: "в чести ли его дети… унижены ли" (Иов.14.21,22). И от этого "душа его... страдает." Библейская преисподняя интернациональна, она приемлет всё отходящее в "лучший мир" человечество: "она… собирает к себе все народы и захватывает себе все племена" (Авв.2.5); через "ворота смерти" проходят " и эллин, и иудей", и каждый "пойдёт к роду отцов своих" (Пс.48). Вероятно, поэтому библейское царство мёртвых больше, чем Кур,- оно размещается и под подземным океаном (Иов. 26.7) и в недрах земли, в Аваддоне ("Аваддон" - "недра", ивр.). Наименование "Аваддон" (персонификация недр земли; если перевести это слово как выражение "ав ад(д)он - "отец владыка", то можно предположить, что это - одно из имён владыки земли и её недр, Великого неолитического бога-отца раннеземледельческой культуры Ханаана) упоминается в Ветхом Завете неоднократно, в одном контексте с Шеол и Смертью (Мавет): "Шеол и Аваддон - ненасытимы" (Прит.27.20); "Шеол обнажена перед Ним и нет покрывала Аваддону. (Иов.26.6); "Аваддон и Мавет говорят: "слышали мы"; "заключили союз со Смертью (Мавет) и с Шеол сделали договор" (Ис.28. 15); и "как Шеол, и как Мавет, он ненасытен", (Авв.2.5).
    В ханаанейской мифологии богиня Шеол - дева, убитая своим отцом Элом (Илу), верховным богом ханаанейского пантеона. В подземном царстве Шеол становится супругой бога смерти Муту (Мавет). Богиня Шеол представляется как страшное чудовище, похожее на Тиамат: "Преисподняя (Шеол) расширилась... и без меры раскрыла пасть свою" (Ис.5.14). Шеол проглатывает мёртвых, смыкая над ними свои "гигантские челюсти", утроба её вечно ненасытна, а душа Шеол расширяется и волнуется в предчувствии добычи. Поскольку в Танахе слово "Шеол" пишется без артикля, существует предположение, что и в Священном Писании оно обозначает собственное имя (богини смерти). Свидетельства Филона-Евсевия говорят о том (50.с269), что почитание богини Шеол практиковалось во всём ханаанейско-аморейском регионе.
    Атавистическое восприятие Смерти (Мавет) как владыки царства мёртвых (ханаанейский бог Муту) также неоднократно встречается в Ветхом Завете, например, "царь ужасов" (Иов.17.13,14).
    Представление о Муту (Мавет), как о боге смерти и владыке потустороннего мира, нашло широкое отражение в ханаанейской, найденной при раскопках города Угарита, мифологии. В угаритском мифе (69.с86) "Балу и Муту" (не позднее 1900 г. до н.э.) бог преисподней Муту рассказывает: "Я всё обхожу вокруг, обшариваю горы до самых земных глубин, все холмы до нижних полей. Алчет глотка моя жизней сынов человека". Муту - божество огромного роста, и пасть у него такая, что "одна губа на земле, а другая - на небесах. Язык же касается звёзд".
    Ханаанеи верили, что Смерть (Муту) может проникать в дом через окно, и поэтому бог Балу (Баал, Ваал-Цафон), враждовавший с Муту, противится тому, чтобы в его дворце сделали окна (49-2.с188). Это же представление обнаруживается и у древних евреев Ханаана: "Ибо смерть (Мавет) входит в наши окна" (Иер.9.21). Умереть для ханаанея - это "опуститься в утробу земли, в "дом одиночества".
    Древнееврейское представление (Талмуд (Там.32б)) о том, что царство мёртвых находится так же и на небесах, имеет ханаанейские корни и проистекает из концепции существования двух душ (возможно, поэтому ребёнку у евреев давали два имени ещё в начале ХХ в. н.э., например, имя девочки - "Сима-Райца"). По мнению (50.с28) финикийцев (ханаанеев), каждый человек имеет две души - "растительную", связанную с телом, обличьем подобную ему (и обитающую в преисподней - "тень"); и душу (божественного) "дыхания", пребывающую после смерти человека в царстве богов (что может быть и связано, инициировано, возвращением богам сутей "МЕ", хранящихся в царстве божьем; набор, совокупность, которых ("МЕ") и придаёт колорит, индивидуальность, каждой отдельной безликой душе "дыхания",- концепция шумеров). Когда ханаанеянин (угаритянин) Акхат был убит (Миф «Волшебный лук» (106.с128), «пролилась кровь Акхата, и вышла из него (одна) душа; и дух его (вторая душа), как пчела, вылетел из носа».
    "Растительная" душа и после смерти требовала себе всего того, в чём нуждался человек при жизни. Возможно, предполагалось, что непосредственно после смерти какое-то время и душе «дыхания» были необходимы пища и питьё: в могилу каждого финикийца (106.с252) обязательно помещались два кувшина с питьём и две амфоры с едой. Финикийцы весьма заботились о сохранности могил, дабы никто не мог потревожить их "растительную", телесную, душу. Согласно ветхозаветных представлений о кончине земного пути человека, изложенных в Книге Бытия (35.18): и вот «выходила из неё душа, ибо она умирала», следует, что для еврея Ханаана существовала лишь одна душа, о которой надлежало думать,- душа "дыхания", и которая после погребения усопшего имела возможность лицезреть Бога (Мидраш).
    По представлениям древних египтян каждый человек обладал пятью "душами". «Душа Ка» - подобие человека, его двойник, похожий на него, "как (подобны) две руки" (жертвоприношения усопшему - это жертвы Ка; именно Ка могло становиться злым демоном). "Душа Ба"- жизненная сила человека, астральное тело человеческого существа, сокол с человеческой головой; Ба было одним из трёх свидетелей-адвокатов умершего на суде Осириса: во время посмертного суда (в Дуате) перед богами объявляются две истины: одна - душой (Ба) в её исповеди отрицания грехов, а другая - при взвешивании души на Весах Истины в Великом Храме Обеих Маат (Великий Чертог Двух Истин). Залетевшая в Храм душа (Ба) свободно парит в его неизмеримых пространствах, не опасаясь удариться о своды, стены и полы. Крылатая душа наслаждается полетом, её свет освещает достаточно пространства вокруг. Душа (Ба) садится на карнизы пилонов, рассматривает совершенные фигуры, в которых себя являет миру бог (пирамиды, кубы, шары, сосуды и т. п.); иногда пытается прихватить с собой несколько, чтобы показать родным и близким эти дивные, идеальные предметы.
    Далее - "Душа Рин (Рен)"- имя человека, более важное, чем тело (доколе память об имени человека жива, его Ка пребывает в земном мире). "Душа Ах" - (либо «Сах» - тело человека); и "душа Шуит" - возможно, "Дух, Дыхание" (Шу - древнеегипетский бог воздуха, ветра; "руах" евреев).

Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #5 : 23.08.2009 »
Отрывок из лекции по еврейской демонологии

Особую, дискуссионную тему представляет культ умерших в еврейской традиции. Она лишь косвенно связана с демонологией - учением о демонах, поэтому позволю себе остановиться на ней довольно коротко. Вера в духов умерших, по-видимому, никогда не была вытеснена учением о бессмертии души и переселении душ (gilgul). Для обозначения нетелесных субстанций, которые условно можно именовать "душами", у евреев еще в библейскую эпоху существовало несколько терминов. Очевидно, это объясняется тем, что в древности у евреев, как и у многих других народов, существовала вера во множественность душ. Наиболее архаичными, вероятно, были представления о некоей жизненной силе (подобной полинезийской мана), исчезавшей после смерти человека и иногда служившей источником силы или, напротив, опасности для живых. Считалось, что она могла сосредоточиваться в разных частях человеческого тела - голове (отсюда проистекает распространенный у некоторых народов обычай "охоты за головами"), правой руке (см .культ отрубленной головы и правой руки у древних кельтов), волосах, костях и др. [Штернберг 1936, с. 200-202; Филип. 1960; Носенко 1990, с. 107-108; Chadwick 1970; Duval 1977]. Часто носительницей жизненной силы считали кровь - см. библейские высказывания: ki ha-dam hu ha-nefesh - ибо кровь - это душа (Лев. 17:14) или ki nefesh ha-basar badam - ибо душа плоти - в крови (Лев. 17:11). Иными словами, термином nefesh евреи первоначально обозначали жизненную субстанцию, сосредоточивавшуюся в крови и, возможно, отождествлявшуюся с ней. Позднее полагали, что nefesh в течение недели после смерти покойного скитается между его могилой и его земным домом, после чего уходит, но не окончательно. В течение года или даже более nefesh возвращается на могилу или в дом, при этом далеко не всегда для добрых дел [Trachtenberg 1961, с. 511.

Кроме того, евреям, как и многим народам древности, была свойственна вера в душу-дуновение, душу-дыхание (древне-греч. рпеита, латинск, spirit us, иврит, ruah). Ее обычно связывали с верой в метемпсихоз (в учении пифагорейцев, в верованиях древних кельтов и т.д.). В талмудическую эпоху считали, что ruah никогда не оставляет тело, в том числе и после смерти.

Известно также, что многие народы (древние египтяне, кельты, скандинавы, индейцы Мезоамерики и др.) верили в существование некоей неуничтожимой субстанциии - двойника умершего - ведущего в загробном мире жизнь наподобие земной, нередко с сохранением социального и имущественного статуса [Большаков 1987; Носенко 1990; Штернберг 1936, с. 334; Мелетинский 1988, с. 312]. Иногда, напротив, представления о посмертном существовании в загробном мире были довольно расплывчатыми, подобно жизни в аиде у древних греков или в шеоле у евреев. В ряде случаев такая субстанция-двойник отождествлялась с тенью или отражением [Штернберг 1936, с. 2921. По-видимому, в иврите такая душа-тень обозначалась термином neshamah, позднее считалось, что после смерти человека она возвращается к Творцу. Иногда именно ее связывали с духом покойного. Правда, духи умерших, согласно ТаНаХу, не вмешиваются в дела живых. Но в более поздней традиции, в том числе в фольклорной, духи умерших нередко изображаются прояляющими интерес к земной жизни. По ночам, особенно в Рош Ходеш (Новолуние) и Хошана Раба (седьмой день праздника Суккот) они, согласно многочисленным поверьям, собираются на кладбищах; их можно видеть как колеблющиеся огоньки; либо же они собираются в синагогах в призрачных молитвенных одеяниях и т.д. [Trachtenberg 1961, с. 621. В фольклоре распространен сюжет о человеке, заснувшем на кладбище. Пробудившись, он слышит разговоры духов умерших, которые остаются невидимыми для него и которые, в свою очередь, не замечают присутствия человека [Treasury 1972, с. 616-6171. Чтобы заслужить их благосклонность и уберечься от их козней, совершались различные милостивительные и апотропейные обряды (паломничество, особенно накануне Рош а-Шана (Нового года) или Йом Киппура (Судного дня) или молитва на могиле умершего, зажигание свечей возле тела усопшего и т.п.), хотя раввины нередко протестовали против такого рода действий [Trachtenberg 1961, с. 651.

Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #6 : 23.08.2009 »
У африканцев считалось, что во время смерти из тела уходили:

1) душа - дыхание;

2) душа - тень;

3) душа - двойник.

Они начинали вести свою самостоятельную жизнь, а тело постепенно превращалось в землю. А по мнению народа бабембе, душа-тень наблюдает как моют тело, как его хоронят. После душа-тень превращается в опасного призрака. Если же душа-тень уйдет из тела раньше погребения тела, то она может опасно повлиять на родных и близких покойного.

У многих народов Африки есть вера в то, что "ушедшую от людей душу в потустороннем мире поджидала вторая смерть. И тогда она окончательно прерывала человеческую жизнь" (130. 291).

У народа само Верхней Вольты после кончины человека его "мере" - душа-двойник начинала в деревне мертвых новую жизнь. Она восстанавливала связи с ранее скончавшимися сородичами, вступала в брак, у нее появлялись дети, которые не знали земного существования. Наконец, мере достигала преклонных лет и умирала, после чего оказывалась во второй деревне мертвых. Но и там ее ждала смерть, после которой мере находила убежище в дереве или превращалась в призрака" (130. 291).

По мнению народа йомбе, души небессмертны. Раньше всех, через несколько лет после их кончины исчезали души детей и женщин. Души же рядовых общинников исчезали позже, через ряд лет. 5-10 лет продолжалась загробная жизнь душ знатных людей. Десятилетиями жили души вождей. И еще дольше - великих государей. А народ серера (Сенегал) считал, что, когда потомки теряют память, забывают об умершем, тогда его душа спускается к центру Земли (130. 292). И к доброй смерти относились двояко - считалось, что умерший уходил в мир почитаемых предков, и тем самым повышался статус покойного; с другой стороны, считалось, что "смерть загрязняла всех, кто был близок к умершему, и, в зависимости от его общественного положения, пятно скверны могло распространяться с членов его семьи или общины на все племя. Состояние загрязненности воспринималось как неизбежное, неотвратимое зло" (130. 292). Отсюда, общество принимало меры: к праху не допускались дети, беременные женщины, чтобы они остались чистыми.

Считалось, что во время смерти человека мифическое дикое, лесное, некультурное пространство сегментарно, частично захлестывает часть социального пространства, отсюда, люди, попавшие в мифическое пространство, должны были себя вести иначе, чем обычные люди: у зулусов люди, несшие гроб, вступали в хижину спиной, у танзанийцев и кенийцев старший сын покойного надевал костюм наизнанку, а у малийцев ритуальное омовение делали не с правой руки, а с левой. В это время "вся деревня словно бы переносилась из культурного в дикий мир, где неизвестны труд, жилище, одежда" (130. 292). Деревня по приказу вождя погружалась в траур. При этом, если умирал верховный вождь, "гасились очаги, прекращалась охота, торговля, работа в поле. Люди переставали мыться, т.е. следовали противоположному повседневности поведения"(130. 292).

Для совершения обряда похорон все соседи, сородичи, друзья должны были быть оповещены. Ждали прихода всех. Если человек не пришел на похороны, он мог быть обвинен в колдовстве. А колдуна хоронили вместе с предполагаемой жертвой.

При этом, кто-то из близких умершего перед похоронами вставал и спрашивал: "Послушайте меня! Послушайте меня! Я спрашиваю, не должен ли кто-нибудь из вас нашему умершему старшему брату? Пусть они скажут об этом сейчас и не лгут" (130. 294). Вслед за ним старики спрашивали: "Должен ли этот умерший человек кому-нибудь деньги, кукурузу, земляной орех или корзины миля? Скажите нам об этом, чтобы могли рассчитаться с его долгами" (130. 294).

Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #7 : 28.08.2009 »



ПОВЕРИЯ О ТЕНИ

До сих пор в некоторых странах живо древнейшее поверье о том, что тень человека, как и его отражение (см. ЗЕРКАЛО), есть видимое явление его души или души его двойника, этого таинственного и загадочного существа. Следовательно, все, что бы ни случилось с тенью, жизненно важно для человека, и если какой-нибудь недруг повредит тень, он может нанести повреждение и ее хозяину или даже убить его.

Это представление дошло до наших дней в виде суеверия, согласно которому наступить на тень человека - плохая примета, приносящая ему неудачу. Баринг-Гульд в "A Book of Folklore" замечает, что не раз наблюдал, как дети впадали в истерику после того, как другие дети наступят на их тень, говоря, что им больно и очень обидно. В одной из ирландских саг рассказывается, как Фионн долго преследовал своего врага Кирека и наконец убил его, пронзив копьем его тень. В Восточной Европе очень устойчивая традиция связывает поверье о тени как душе с древним верованием о том, что постройка не устоит, если в ее основание не заложить какое-нибудь живое существо. Когда это жертвоприношение стало невозможным, строители стали потихоньку измерять тень человека веревочкой и закладывать последнюю под фундамент здания. Другой способ достичь той же цели - заманить на стройку ни о чем не подозревающего человека и поставить его на солнце так, чтобы его тень падала поперек того места, где укладывали фундамент. В обоих случаях несчастный умирал в течение года, потому что его душа оказывалась уловленной, дух же земли, потревоженный строительными работами, умиротворялся этой жертвой.

Валлийский способ узнать, не умрет ли в наступающем году кто-нибудь в семье, состоял в наблюдении за их тенями, отбрасываемыми на стену пламенем очага в канун Рождества. Если какая-нибудь тень была без головы, то этот человек до следующего Рождества не доживет.

Существует любопытная традиция совсем другого рода вокруг Зубчатого камня в горах Молверн-Хиллз. Время от времени, без какой бы то ни было регулярности и предсказуемости, тень этой скалы падает в расположенную внизу долину. Легенда утверждает, что если она упадет на какого-нибудь человека, то это означает, что он отмечен смертью или по меньшей мере серьезным несчастьем. Говорят, что она в свое время пала на кардинала Уолси, когда он останавливался в Бертсмортон-Корте, а также и на других личностей, и все они нашли печальный конец.

Истоки этой странной традиции темны. Предупреждающие свойства тени пытаются объяснить проклятием, которому некий средневековый монах подверг Зубчатый камень, но похоже, что традиция эта уходит корнями глубже, чем в средневековье. Она вполне может датироваться дохристианскими временами, когда в этой непредсказуемой и зловещей тени легко могли увидеть проявление какого-нибудь сеющего смерть бога или духа.

СЛОВАРЬ БИБЛЕЙСКОГО БОГОСЛОВИЯ

ТЕНЬ/СЕНЬ


Так же как и слово ночь или облако, Т. имеет двойное символическое значение, смотря по тому, означает ли это слово отсутствие или присутствие света. Ч-к хочет полного света, но ищет и Т.; Бог - это свет и палящий огонь, но Он также и прохладная Т., и «Он благоволит обитать во мгле» (3 Цар 8.12). Это двойственное значение слова Т. своеобразно используется в Библии.

I. ВОЗВЕЩЕНИЕ СМЕРТИ

1. Убегающая тень. - Ч-ку, сознающему, что он, как тварь, обречен на исчезновение, нарастающая или убывающая Т. напоминает его участь. «Горе нам! День уже склоняется, простираются вечерние тени» (Иер 6.4), так и жизнь ч-ская, ступени к-рой неумолимо прибавляются на солнечных часах времени (4 Цар 20.9 слл). Ч-к «убегает как тень и не останавливается» (Иов 14.2; см 8.9); дни его, как Т., склоняются к ночи (Пс 101.12; 143.4), идут безнадежно к смерти (1 Пар 29.15; Прем 5.9). В течение своей суетной жизни (Екк 6.12) «человек ходит подобно призраку» (Пс 38.7); но в этом необратимом развитии, чувствуя свою собственную изменчивость, он хранит веру в «Отца светов, у К-рого нет изменения и ни тени перемены» (Иак 1. 17).

2. Мрак и тень смерти. - Переводчики LXX, опираясь на сомнительную этимологию, но с глубоким реализмом обычно передавали евр. выражение «густая тень» выражением «тень смертная»; в той же форме мы встречаем это выражение и у Евангелистов (Ис 9.2; Мф 4.16; Л к 1.79). И действительно, Т. не только изменчивое и убегающее явление, но и пустота, ничто, та мрачная тьма, к-рой жаждет Иов в своем горе (Иов 3.1-6). В шеоле нет надежды - это страна смерти, земля тьмы и тени смертной, где свет есть тьма (10.21). Уже в этой жизни вследствие испытаний ч-к лишается света живых: «на веждах моих тень смерти» (16.16).

3. Владыка тени. - Перед лицом угрожающей тени смертной наше прибежище только Бог. Он обращает в тень смертную ложный свет, ожидаемый грешниками (Иер 13.16; см Пс 43.20), но может также «вывести на свет тень смертную» (Иов 12.22) и «вывести из тьмы... и расторгнуть узы людей» (Пс 106.10,14). Вот почему псалмопевец, исполненный упования (доверие), восклицает: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною» (Пс 22.4). Эта надежда стала реальностью с того времени, когда во Христе исполнилось пророчество Исайи: «Народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет» (Мф 4.16; Ис 9.1).

II. ОБЕРЕГАЮЩИЕ ПРИСУТСТВИЕ

Как облако было угрожающим мраком для одних, а для других светом и защитой, так и грозная Т. может оказаться защитой; и за этой защитой ч-к открывает некое присутствие.

1. Земная тень. - Т. очень ценится в повседневной жизни, в особенности на Востоке, ибо она охраняет от жгучего солнца. Все творения ищут Т. - лотос, страшный бегемот (Иов 40.22), деревья, птицы, звери и люди (Иез 31.6). Тенистое дерево - символ охраняющей силы, как Даниил объясняет Навуходоносору: «Дерево, к-рое ты видел, это ты, царь» (Дан 4.17 слл); Т. царя укрывает и защищает (Суд 9.15); праведный князь - «как тень от высокой скалы в земле жаждущей» (Ис 32.2). Однако, в силу своей двойственной сущности, тень может обмануть эту надежду, напр., Т. от растения над головой Ионы (Ион 4.5 слл), Т. от царя Израиля (Плач 4.20); и тем более Т. Египта (Ис 30.2) или же «тень от кедров ливанских», к-рые могут быть вырваны в одно мгновение и сброшены долу вместе с теми, кто доверился их обманчивой Т. (Иез 31; Дан 4).

2. Тень Божия. - Один Бог дает надежную Т. вместо неверной зыбкой теневой защиты. Следует оставить приятную Т. священных деревьев (Ос 4.13) и найти у Господа тенистый приют (Пс 120.5; Ис 25.4 слл). Упование верующего жить «под кровом Всевышнего, под сенью Всемогущего покоиться» (Пс 90.1), быть как истинный служитель в Т. руки Господней или Его крыл (Пс 16.8; 56.2; 62.8; Ис 49.2; 51.16).

За этими метафорами мы находим несколько воспоминаний об Исходе. В переводе LXX это принято во внимание: глагол «шакан» (покрывать, покоиться, оставаться) переведен: σхιάζειν, έπισхιάζειν (покрывать своею тенью, осенять). В то время облако осеняло скинию (Исх 40.35), определяя т. обр. продолжительность остановок в пути (Числ 9.18,22); это облако осеняло даже Израильтян (10.34), охраняя их чудесным образом, как говорится в кн. Премудрости (19.7). Такая защита снова явится в последние времена. Слава Ягве будет покоиться на очищенном Сионе, подобно «шатру для осенения днем от зноя и для убежища и защиты от непогоды и дождя» (Ис 4.5 сл). И когда Израиль будет шествовать, осиянный этой божественной славой, «леса будут осенять его» (Вар 5.7 слл; см 1.12).

Во время освящения храма облако наполнило святое святых и Соломон воскликнул: «Ягве сказал, что Он благоволит обитать во мгле» (3 Цар 8.12). К мысли о защите здесь прибавляется мысль о непосредственном Присутствии Божием; таков же смысл выражения: Иерусалим, подобно возлюбленной из Песни Песней, может сидеть в тени возлюбленного (Песн 2.3). В лице Девы Марии эти чаяния осуществились, когда «сила Всевышнего осенила Ее» (Лк 1.35) и Она зачала Того, на К-ром во время Преображения покоилось облако (9.34 п).

3. Тень Израиля. - Избранный народ в свою очередь становится источником божественного покровительства. Некогда, будучи выше всех других царств, виноградная лоза Израиля покрывала своей тенью горы (Пс 79.11). Израиль сражен судом Божиим, но снова станет под конец «величественным кедром и будут обитать под ним всякие птицы» (Иез 17.23; см Дан 4.9); это явный образ Царства Божия, открытого для всех народов (Мф 13.32 п). Также, когда Петр исцеляет больных своею Т. (Деян 5.15), он открывает спасительное присутствие Бога в Его Церкви.

Бред удален, редактировано Фоссегрим
« Последнее редактирование: 03.09.2011 от Fossegrim »

Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #8 : 28.08.2009 »
Бурислав Сервест, "Свет и Тень"


В прошлой рассылке мы говорили о "зоне призраков", защищающей нас от тех, "кто живет в темноте", но одновременно отделяющих нас друг от друга. Понятно, что связь не очевидна - признать тот факт, что процессы "социализации личности", превращения человека в "общественное существо" являются следствием его детских кошмаров довольно сложно. Но здесь надо различать две вещи - одно дело стремиться к общению с себе подобными для того, чтобы полнее раскрыть и познать себя. И совсем другое дело "следовать правилам" для того, чтобы сохранить саму возможность такого общения

Представьте художника, нарисовавшего гениальную картину - по крайней мере, сам он убежден, что нарисованное им гениально. И это убеждение его не обманывает - внутри каждого из нас есть сложнейшие индивидуальные вибрации, которые и определяют наше восприятие всего видимого мира. Если художнику удалось воплотить часть этих вибраций на холсте, созданное им действительно станет для него самым прекрасным творением во вселенной, почти полностью резонирующим с ним. А объекты, позволяющие прикоснуться к Индивидуальности, всегда являются "гениальными творениями".

Но мы стремимся не только ощутить, но и познать себя - проще всего это сделать через другого человека. Есть общие "обертона", пробуждающие в каждом его индивидуальные вибрации - поэтому некоторые "сотворенные объекты" оказывают на нас почти магическое действие - от ощущения прикосновения к чему-то непознаваемому, до физического ощущения "мурашек по коже", связанного с изменением, "выправлением" формы нашего кокона. И если "обертона" художника и зрителя совпали, художник сможет посмотреть на свою картину глазами зрителя, увидеть и понять в ней то, что он не мог видеть сам - потому, что оставался соединенным с сотворенным. В этом суть истинного стремления к общении.

Проблема в том,, что в громадном большинстве людей очень велико стремление к "конкурентности", выражающееся в желании "умалить сотворенное другим" - если он смог сделать что-то, что не смогли сделать они, значит нарушаются принципы "равенства" и "справедливости", позволяющие человеку чувствовать себя "не хуже других". Не всегда - если этот человек уже умер, если он живет где-то очень далеко от нас или, на худой конец, ведет аскетичный образ жизни, который нам вовсе не хотелось бы вести, мы можем признать "гениальность" сотворенного им. Потому, что в данном случае нам не с кем конкурировать или мы легко выигрываем в этой "конкурентной борьбе" - несложно "понять", что стоит нам уйти из мира и мы тоже сможем создать "гениальные вещи". Но если "художник" живет среди "зрителей", проблема встает в полный рост - каждый "зритель" становится "критиком", указывающим "художнику" на недостатки нарисованной им картины. А поскольку "художник" нуждается в "зрителях" - желание "поделиться сотворенным" обычно очень сильно, ему приходиться считаться с их мнением - рисовать то, что им нравится. Следовать "правилам восприятия" других людей - это кратчайший путь к Успеху. Но чем дальше он движется по этому пути, тем меньше его собственных Индивидуальных вибраций оказывается воплощено в нарисованных им картинах. Их заменяют иные вибрации - те, которые связаны со стремлением "понравится зрителям", то есть те, которые связаны со Страхом утратить свою популярность. Этот Страх со временем только усиливается - где-то глубоко внутри художник понимает, что все нарисованные им картины ничего не стоят, что его Успех зависит уже не от его мастерства, а от мнения зрителей. И ему приходиться полностью подчиняться им, совершая действия, разрушающие его Индивидуальность.

Взять хотя бы перфомансы - в нашем городе есть художник, который в свое время рисовал интересные картины. Сейчас он зарабатывает себе на жизнь тем, что раздевается в людном месте догола, становится на четвереньки и изображает собаку - справляет большую и малую нужду, пытается укусить прохожих и так далее. О нем пишут, показывают по телевизору, то есть он действительно пользуется успехом - в том числе и финансовым - некоторые фонды охотно спонсируют его "творчество". И это не случайно - он как бы символизирует собой тот путь, который должен пройти "творец" для того, что бы стать "признанным" - за это стоит хорошо платить:.


Художников среди нас немного, но и со всем остальным дело обстоит точно так же. Мы можем "творить" любым действием, воплощая в нем свои Индивидуальные вибрации. Взять хотя общение на уровне "искренности" - это действительно создание "шедевра", сказанные нами слова отображают какой-то фрагмент нашей Индивидуальности и они резонируют с собеседником, помогая ему выразить себя, создать свой собственный фрагмент - пока обе половины "картины" не станут чем-то единым - в этот момент и возникает состояние "катарсиса" или "просветления", позволяющее каждому из нас лучше понять себя и другого человека.

Сказанное относится не только к общению - если вам приходилось гулять рядом с тем человеком, который вам интересен, может быть вам знакомо возникающее при этом чувство "резонанса", когда движения каждого дополняют движения другого и сливаются в общий Узор. Здесь происходит почти то же самое - в движениях тела могут воплотиться Индивидуальные вибрации, которые оказываются доступными восприятию другого. А этот механизм позволяет нам настроиться на "одну волну" - не зря Аристотель создал философскую школу перипатиков, в которой любые вопросы обсуждались только в процессе совместного движения, Да и все мы знаем о существовании данного механизма - попробуйте поговорить с кем-нибудь стоя по стойке смирно - в этой позе можно только "транслировать" приказы другого человека или выражать готовность их выполнить.

Так и во всех остальных случаях - "творить мир", воплощая в нем свои Индивидуальные вибрации, можно при осуществлении любого действия. Каждый, кто с соприкасался с этой возможностью, согласится с тем, что это одно из лучших состояний, из которого совсем не хочется выходить. А ведь нам никто не мешает пребывать в нем все время, то есть нет "писанных правил", запрещающих нам в нем находится. Но тем не менее, способность "творить мир" является одной из самых неустойчивых способностей, которую большинство взрослых людей почти полностью утрачивают - даже "искреннее общение" оказывается для них запредельным действием.

Дело именно в нашем стремлении превращать других людей в "призраков", которые действуют согласно "правилам". Можно сказать, что "правила" нам необходимы для того, что жить рядом друг с другом - в какой-то мере это действительно так. Сложно жить в мире, в котором скрытая агрессия в любой момент может стать явной, в котором вас могут побить, ограбить, изнасиловать в любой момент времени. Но здесь есть один забавный момент - вас и так могут побить, ограбить и изнасиловать - подобное происходит каждый день. Зато никто никогда не скажет вам того "хорошего", что он о вас думает, того, что связано с вашей "индивидуальностью" - пусть даже на уровне особенностей физического тела.

Иногда мы встречаем людей, которые нам нравятся с первого взгляда - при этом обычно мы нравимся им тоже - это что-то вроде "резонанса". Но попробуйте сказать случайно встреченной девушке, что у неё, например, очень красивые глаза - сделать это будет намного сложнее, чем назвать её "дурой". Этот навык закладывается ещё в детстве - вспомните "ритуал ухаживания" начальных классов - чем сильнее наши чувства, тем больнее мы должны ударить того, кто нам понравился. И сохраняется на протяжении всей жизни - каждый человек жесток по отношению к близким гораздо в большей степени, чем по отношению к чужим людям. Отсюда и известная "народная мудрость" - "..бъет - значит любит". Понятно, что большинство из читающих эту рассылку не "бъет" своих жен или своих мужей, но вспомните "ссоры", которые происходят почти в каждой семье, вспомните какие обидные слова мы говорили друг другу - это было не менее болезненно, чем физические удары. А потом попробуйте разглядеть в близком человеке то, что вам действительно нравится и сказать ему об этом - это будет гораздо сложнее, чем поссориться с ним - сказать то мы можем что угодно, но нас подведут интонации - они станут фальшивыми и неискренними. Зато если вам удастся преодолеть этот барьер, эффект будет таким же, как если бы вы ударили человека по голове - он действительно потеряет ориентацию и окажется в вашей власти - большинство профессиональных "соблазнителей" используют именно этот механизм. Мы приучены к тому, что нас "ругают" - здесь каждый может "держать удар". Но вот когда нас "искренне хвалят", мы оказываемся почти беззащитными, потому что "искренняя похвала" пробуждает в нас собственную форму, форму нашей Индивидуальности, а в этой форме мы просто не знаем - как себя вести.

В этом главный секрет "правил" - они заставляют нас быть "злыми", а не "добрыми". Заставляют враждебно относиться друг к другу и к самим себе, уничтожать то главное, что в нас есть. Агрессивность, которую мы проявляем по отношению к друг другу, является оборотной стороной запрета на проявление ИНТЕРЕСА к себе и к другому человеку. Когда мы не можем проявить свой ИНТЕРЕС, воплотить заключенную в нем энергию в какой-то объект или в какого-то человека, он всегда трансформируется в желание уничтожить то, что отделяет нас от заинтересовавшего нас "объекта". А поскольку нас от него отделяет именно та "форма правил", которая является для него единственно возможной, наша агрессивность обращается на сам "объект" и нередко полностью уничтожает его.


Взять те же ссоры, которые возникают между самыми близкими людьми. Здесь несложно проследить простую закономерность - чем лучше люди относятся друг к другу, тем чаще они ссорятся. Разумеется, из этого правила есть исключения - я видел пары, отношения в которых приближались к состоянию гармонии, но в громадном большинстве случаев дело обстоит именно так - нам нравится делать больно тем, кого мы любим. И не потому, что мы "плохи" - просто для нас это единственно возможный способ пробиться сквозь оболочку правил и прикоснуться к Индивидуальности другого человека. Более того, нам нравится, когда делают больно нам - вспомните хотя бы проявление "ревности", когда мы сами подтасовываем факты так, чтобы возникли основания усомниться в верности нашего партнера. Или провоцируем какие-то ситуации, чтобы у нас была возможность "помучаться" - так нам действительно становится интересней жить, потому, что "боль", позволяет нам прикоснуться к своей Индивидуальности и к скрытой в ней энергии. "Ревнивец" действительно может горы свернуть - если бы мы научились использовать эту энергии в "мирных целях", мы смогли бы достигнуть всего, чего только захотели бы достигнуть. Но нам дан только один вариант - уничтожать то, что нам ИНТЕРЕСНО. Так мы и делаем, при этом каждое действие такого рода обращено не только вовне, но и внутрь нас - разрушая ИНТЕРЕСНОЕ во внешнем мире, мы разрушаем ИНТЕРЕСНОЕ и в себе, все больше отдаляемся от своей Индивидуальности.

Сказанное почти очевидно, но может возникнуть вопрос - при чем здесь мир "призраков" и детские кошмары. Но вспомните - когда нам легче говорить с другим человеком по душам, когда нам проще быть искренними и когда власть правил, отделяющих нас друг от друга, ослабевает. НОЧЬЮ, когда над миром властвуют Силы Тени. Это время "призраков", в темноте они всегда стоят на самом пороге нашего мира. Когда мы спим, мы почти в безопасности - "кошмары", которые нам иногда сняться, в большинстве случаев не могут повредить нашему физическому телу. Но если "бодрствуем" ночью, нам приходиться создавать "защитный барьер" - это происходит почти рефлекторно, незаметно для нас самих. А создание такого барьера требует затрат энергии - настолько больших, что её не хватает для того, чтобы продолжать "бояться" других людей. Именно поэтому ночью нам намного проще общаться друг с другом, иногда выходя на уровень искренности.

Можно сказать по другому - Страх Людей и Страх Призраков образованы разными формами нашей Силы. Его основа едина - стремление сохранить свою собственную форму. А поскольку эта форма является отображением внешнего мира, сделать её устойчивой, можно только сделав устойчивым весь мир. Когда вокруг нас светло, то когда все окружающие нас объекты становятся видимыми, сделать это довольно просто - мы накладываем на знакомые объекты привычные образы и удерживаем их, не смотря ни на что. Поэтому, например, человеку так трудно измениться в окружении Близкого Круга = близкие люди всегда заставляют нас сохранять привычную им форму и этому давлению очень сложно противостоять. Самый страшный кошмар человека - неожиданная трансформация близкого человека, его внезапное превращение во что-то чужое и неузнаваемое. А такого рода трансформация возможна - внутри каждого есть пульсирующий сгусток, который может сделать нашу форму пластичной, изменив её самым неожиданным образом. В историях об оборотнях есть элементы истины - подобные превращения иногда происходят. Более того - во время свое формирования человеческий зародыш повторяет в своем развитии почти все этапы эволюции - в какой-то момент он ближе к рыбам, в какой-то - к ящерам и так далее. Память о всех этих формах сохраняется внутри в виде набора "матриц", каждую из которых, в принципе, можно оживить, принять соответствующую ей форму. Осознание этой возможности на каком-то глубинном уровне доступно нам и оно нас действительно пугает - поэтому мы и стремимся наложить "устойчивую форму" на всех людей, которые нас окружают. Конечно, об "оборотнях", в прямом смысле слова, мы не думаем, но каждый человек прекрасно знает другое - если подойти к другому человеку слишком близко, если задеть его "болевую точку", он может повести себя самым непредсказуемым образом. Поэтому нам всегда приходиться сохранять дистанцию, отделяющую нас от других - это стремление и лежит в основе Страха людей. А любое преодоление этого Страха позволяет людям соединяться во что-то общее, в какую-то единую структуру, частью которой они становятся - вспомните хотя бы ритуал "рукопожатия", четко отделяющий своих от чужих. В этом смысле прикосновение к телу другого человека действительно создает связь, которая может быть стать очень устойчивой - при выполнении некоторых условий.

В любом случае Страх людей, заставляющий нас сохранять "дистанцию", на которой мы можем удерживать другого человека в рамках привычной нам формы, является порождением Силы Света, которая как раз и связана с нашей способностью создавать различные формы и удерживать в их рамках весь видимый мир. Мы действительно являемся "творцами", мы "творим мир" в каждый миг своего существования - тот факт, что при этом мы действуем вопреки своим интересам, не лишает нас способности к творчеству мира. Вспомните хотя бы опыты с растворением облаков - они являются лишь крошечной частичкой наших истинных возможностей. Но пока мы стремимся к сохранению собственной устойчивой формы, наша способность используется нами лишь для того, чтобы сделать мир "неподвижным" - именно это стремление и отделяет нас от всех магических Сил, которыми мы изначально обладаем. А в простейшем случае - отделяет нас возможности измениться самому - нельзя стать "больше", пока есть стремление удержать всех окружающих нас людей в привычной "маленькой" форме.

Со Страхом Призраков дело обстоит иначе. Когда мы остаемся в темноте, мир привычных форм перестает для нас существовать. По сути, темнота является отображением первозданного Хаоса, из которого может проявиться все что угодно. И здесь для нас СТРАШНА как раз наша способность создавать "формы" - именно она позволяет призракам воплотиться в нашем мире. Поэтому когда мы оказываемся в темноте, вокруг нас возникает своеобразное "поле", образованное нашей Силой Тени и отгораживающее нас от "темной стороны мира". В темноте мы не видим расстояния, отделяющее нас от других объектов, поэтому возникает ощущение того, что темнота действительно может поглотить нас. Чтобы "защититься", нам приходиться создавать собственное "пространство", в котором мы чувствуем себя в относительной безопасности. А на создание этого пространства, этого поля, затрачивается такое количество энергии, что наша способность "удерживать мир" ослабевает - поэтому привычные объекты могут принимать самую неожиданную форму. И нас это уже не пугает - потому, что наш Страх смещен в сторону тех, "кто живет в темноте". А когда мы перестаем бояться, мир меняется в лучшую сторону - поэтому "ночные беседы" и получаются такими интересными.

Здесь все просто - мир меняется в соответствии с тем, чего мы от него ждем. Прикосновение к человеку, которого мы боимся, пробуждает какую-то из его "страшных" форм - на "свету" все обычно происходит именно так. А в темноте любой человек становится нашим "союзником" - он вместе с нами создает "пространство" отделяющее нас от "темной стороны", "пространство", в котором мы оба и оказываемся. В этом случае и ему и нам гораздо проще принять "собственную форму", которая всегда оказывается лучше любой из привычных нам видимых форм. Но все равно - при этом мы утрачиваем что-то очень важное - способность непосредственно ощущать пространственную структуру мира и изменять её - например, перемещать любые удаленные объекты простым усилием Воли.

Полное избавление от Страха людей высвобождает заключенную в нем Силу Света, позволяющую нам "творить мир", меняя форму уже существующих объектов и Узоров и создавая новые объекты и Узоры. В простейшем случае это будет выглядеть как "сказочное везение", когда все задуманное у вас будет получаться очень легко, затем возможности будут расширяться - хотя для полного овладения способностью "к творению" необходимы дополнительные условия, о которых мы поговорим позже.

Полное избавление от Страха Призраков возвращает нам Силу Тени, позволяющую нам управлять "пространством", "пустотой", отделяющей объекты друг от друга. В простейшем случае обретение этой способности изменяет наше собственное тело, восстанавливая его совершенную "пустотную структуру", что сопровождается процессами оздоровления и омоложения. Когда мы непосредственно воспринимаем пустоту вокруг нас, мы воспринимаем её и внутри себя - а наше прикосновение к этой "пустоте" позволяет ей принять правильную форму, делающую нас почти неуязвимыми. О дальнейших возможностях, связанных с пространственными перемещениями любых объектов, в том числе и самого себя я уже говорил. Понятно, что их обретение тоже требует дополнительных условий, хотя некоторые результаты могут быть получены уже на этом этапе.

Конечно, обретение Сил, о которых я говорю, с точки зрения правил обыденного мира является запретным действием - поэтому от этих Страхов избавиться очень сложно - на их защите стоит множество Сил нашего мира. Сделать это - значит трансформировать себя изнутри, практически утратив "человеческую форму" - процесс непростой и в любом случае длительный. Но есть обходной путь, позволяющий начать решать эту проблему "техническим" способом - о нем мы сейчас и поговорим.


Svabuno

  • Гость
Re: Теневая магия
« Ответ #9 : 28.08.2009 »
Бурислав Сервест, "Свет и Тень" (продолжение)


Техника.

Мы говорили о том, что Страх людей связан с нашим стремлением сохранять собственную форму - например ту, в которой мы видим себя в зеркале. А она нужна нам и для того, чтобы защититься от мира призраков - пока мы находимся в этой форме, вокруг нас всегда возникает "защитное поле", отделяющее нас от пространства реальности. Собственно говоря, обычное человеческое лицо с глазами, смотрящими внутрь себя, а не во внешний мир и есть видимое воплощение этой формы. В которой мы можем только "узнавать" привычные объекты, чтобы в дальнейшем иметь дело лишь с существующими внутри нас образами.

Человеческую форму нам легко сохранять на свету - в мире Света она обладает достаточной устойчивостью. Но в темноте ситуация меняется - там мы можем поддерживать эту форму только за счет привычного напряжения мимической мускулатуру. А этого оказывается недостаточно - поэтому почти всех пугает свое отражение - если зеркало находится в темноте, позволяющей нам увидеть лишь контуры своего лица. Потому что сквозь них почти всегда проявляется что-то другое - наша собственная форма, которая может быть воплощена во множестве масок.

 Сама техника довольно проста - нам понадобится зеркало, в котором можно увидеть свое лицо. Конечно, лучше использовать большое зеркало, в котором можно увидеть себя в полный рост, но в данном случае это не обязательно. Ещё нам нужна темная комната и свеча - свет живого пламени стимулирует нашу способность к творению и изменению форм Свечу надо расположить так, чтобы она не отражалась в зеркале, а лишь освещала наше лицо - настолько слабо, чтобы мы видели лишь его контуры и свои глаза как что-то блестящее на темном фоне.

Установите свечу на нужном расстоянии, а потом просто смотрите на себя. Изменения начинаются довольно быстро - отражение в зеркале превратиться в калейдоскоп самых разных лиц - это все ваши прошлые формы, в которых вы когда-то существовали или можете существовать. Затем сквозь эти маски начнет проступать что-то другое - "нечеловеческое" лицо, которое покажется вам абсолютно чужим. Детали могут быть индивидуальными - у меня, например, это глаза, занимающие половину всего лица, у вас может быть что-то другое. Но в любом случае при подобном видении возникает ощущение леденящего ужаса и желание немедленно прервать эксперимент.

Вместо этого медленно приблизьте свое лицо к отражению в зеркале и соприкоснитесь с ним - так, чтобы первое соприкосновение произошло в области глаз - наш Страх проявляется именно через глаза. В момент соприкосновения вы ощутите как что-то из вас уходит вглубь зеркала - в этот момент Страх полностью исчезает. А через некоторое время из зеркало в вас вольется что-то другое, то что даст вам ощущение Силы и свободы. Если это произойдет, мир вокруг вас изменится уже на следующий день - он станет объемным и послушным. И тогда все способности, о которых я говорил, начнут постепенно пробуждаться.

Бурислав Сервест о работе с Тенью
http://www.universalinternetlibrary.ru/book/burislav/11.shtml
Бурный поток бреда удален. Фоссегрим.

КНИГИ БУРИСЛАВА СЕРВЕСТА СУТЬ ВЕСЬМА СОМНИТЕЛЬНОЕ И ДОВОЛЬНО-ТАКИ ШИЗОФРЕНИЧЕСКОЕ ЧТИВО. Но так как это - аргументированное мнение, то хоть оно и сомнительное, я его оставляю.


Тема проверена и закрыта.
Nomena
« Последнее редактирование: 07.02.2013 от Nomena »

 

Серая Гавань Яндекс.Метрика